Не в силах вынести подобное зрелище я отшатнулся от зеркала и тут, уже без его помощи, увидел, как мой нос и подбородок поехали вперед после того, как в горле раздался чувствительный толчок. Это было настолько необычно, что я с трудом добрался обратно к зеркалу и вновь заглянул туда. На меня смотрел волк!
Да, это был именно волк. Правда он стоял на задних лапах, а его грудь распирала белую майку, но от этого он не переставал быть волком. Из его глаз исходил чуть видимый красный свет, а в морде, пожалуй, была какая-то странная особенность. В ней определенно было что-то не волчье.
Но подробно задумываться об этом я не стал, так как обнаружил, что стоять на задних лапах не очень удобно, и, чтобы сохранить равновесие, опустился на передние. Сейчас мне было не до мелочей, ибо в этот миг я осознал, что стал оборотнем.
Наверное, те из вас, кто насмотрелся ужасов об оборотнях, с нетерпением ждут, что я сейчас наброшусь на спящих и растерзаю в клочья чуть ли не пол-общаги. Нет! Мысли мои текли спокойно и ясно. Я полностью контролировал себя и твердо знал, что являюсь учащимся первого года профтехучилища и учусь на токаря, хотя вряд ли кто поверил бы в данную гипотезу, взглянув на меня в эту минуту.
Нет, я не хотел остаться волком навсегда. Теперь я желал только одного — поскорее превратиться обратно в человека, пока никто не проснулся и не увидел меня в таком жутком обличьи. Откуда-то я знал, что мне нужно сделать для этого. Я напряг все мышцы, а мысли сконцентрировал на единственном стремлении — принять прежний облик.
Прошло полминуты, и я с радостью почувствовал, как все мое тело, поросшее темной шерстью, завибрировало мелкой дрожью. Это был верный признак возвращения в прежнее состояние. Вытянутая морда стремительно сокращалась в размерах. Шерстяной покров рассасывался, и по зуду тела я понял, что волоски скрываются под покровом кожи. Когти, секунда за секундой превращались в обычные, немного отросшие, человеческие ногти. Минуту спустя я уже не чувствовал резких запахов, волновавших мой нюх. Перерождение шло полным ходом.
Внезапно я увидел, что стою на четвереньках в довольно неудобной позе, и встал на ноги, вновь оказавшись перед зеркалом. Глаза мои уже не светились, руки не дрожали, мускулы лица постепенно успокаивались и уже не дергались, а словно тихонько перекатывались с места на место. В зеркале я с огромным трудом различал черты лица. В общем, я снова ничем не отличался от самого себя, каким был несколько часов назад.
Я подошел к окну. Луна уже уплыла с середины небосклона и не приковывала к себе внимания. В теле чувствовалась усталость, сильно хотелось спать, глаза закрывались сами собой. Заплетающимися ногами я добрался до своей кровати и с трудом залез на верхний ярус.
Только я принял горизонтальное положение, как поток мыслей охватил меня. В комнате царила тишина, чуть слышно нарушаемая сопением трех человек. За окном изредка проезжали одиночные машины, но они не могли помешать рассуждениям, нервно скачущим в моей голове.
Итак, я — оборотень! Оборотень в полном смысле этого слова. Человеко-волк или наоборот — научного названия своей сущности я, разумеется, не знал. Прежде всего следовало вспомнить, что я вообще знал об оборотнях. Ничего! Да, да, совсем ничего. В голове начали громоздиться посторонние мысли, и я вновь напряг память. Вспомнилась слышанная еще в детстве сказка о том, как один мужик в полнолуние втыкал ножик с медной рукояткой в пень, перекидывался через него три раза так, чтобы в третий раз упасть на сторону луны, и становился волком. А, затем, побегав по лесу и славно поохотившись, тем же путем превращался в человека. И ни пули его не брали, ни дубины. Стоп! По крайней мере я твердо знал, что в 412 комнате нашей общаги не было никакого пня, да и у меня, к слову сказать, не было заветного ножичка с медной рукояткой. Из всех тех условий выполнялось только одно — полнолуние. И тем не менее я стал оборотнем.
Я мысленно проанализировал весь свой путь от кровати к окну и от окна к зеркалу. Я не переступал никаких таинственных огоньков, железных или медных полосок. Значит причины следовало поискать в другом месте. Я уже совсем пришел в себя, и меня теперь ничто не беспокоило, даже рана на груди. Рана? Стоп! Рана, полученная от волка! От волка ли? Теперь я уже сильно сомневался в том, что на меня напал настоящий волк. Впрочем, времени рассматривать его тогда у меня не было. Волк! Я вспомнил тот жаркий солнечный день во всех подробностях:
Хлопнула дверца на противоположной от нас стороне автобуса в то время, когда Колька штурмовал основную. Значит человек, который вышел из автобуса, мог быть только водилой. Водитель скрылся в лесу, и все — больше я его не видел. Зато из леса выскочил волк, прокусил мне грудь и исчез за автобусом. А автобус взял и поехал. Стоп! Ведь автобус никуда бы не уехал без водителя, а он тем не менее завелся и спокойно покатил дальше. Следовательно водитель снова оказался в кабине. Но как?
События того, поворотного в моей судьбе дня выстроились в четкую логическую цепочку. Скрывшись в лесу, водитель превратился в волка, а когда он снова очутился на невидимой нам стороне, то без помех стал человеком и полез на свое место в кабину. Вновь оказаться в автобусе он мог только таким путем. Хотя, не случись событий, происшедших со мной полчаса назад, я скорее поверил бы, что за пять минут водила обежал вокруг земного шара, а волк огромными прыжками умчался за границу нашей области.
Ну хорошо, водитель был оборотнем. Но почему и я стал им? Оставался один единственный вариант — через рану на груди. Никаких более достоверных вариантов вроде бы не существовало. Так я вывел для себя один из основных законов оборотней, еще пока не известных мне, — "Любой человек, укушенный оборотнем, если выживет — становиться оборотнем сам".
Это открытие потрясло меня, и я несколько минут лежал ошарашенный. Что делать дальше? Ведь не дай бог кто узнает, кем я являюсь с этой ночи. Дернул же черт именно меня встать на пути оборотня.
Постой-ка, ведь автобус был импортный, значит и водила — не наш. С чего бы это он стал проявлять свою активность здесь, в Союзе? А может ему было дано задание — сделать кого-нибудь оборотнем в нашей стране? Такая гипотеза захватила меня и увлекла. Ведь я теперь являюсь не кем-нибудь, а первым оборотнем в СССР! Все прежние неудачи отступили на второй план, мрачные прогнозы будущего рассеялись, откуда-то появилась твердая уверенность. Вот теперь заживем! Теперь все будет хорошо! Разве может быть что-либо плохо у оборотня, тем более у первого оборотня в Советском Союзе!
Гордость переполняла меня. Я повернулся к стене и закрыл глаза. Через пару минут к сонному сопению трех человек в темной комнате за номером 412, чуть освещенной краешком луны, почти скрывшейся за пределами окна, прибавилось сопение четвертого.
Глава пятая. Волк выходит на тропу
Проснувшись утром, я мгновенно вспомнил о своих (вернее уже не своих) джинсах, и поэтому меня уже ничто не радовало: ни прекрасная погода, ни исправленная пара по алгебре. Настроение в конце занятий подпортил и Перец (тоже старшак). Когда я проходил мимо него по коридору, он ловко пнул меня да так, что я чуть не размазался по стенке. В тот же миг я ощутил, как в ладонь мою впились мои же острые когти (хотя, скорее, это были всего лишь ногти, резко увеличившиеся в размерах), а во рту стало тесно от внезапно выросших клыков. Перед глазами сразу же встала вчерашняя колдовская луна, и я с ужасом понял, что превращаюсь в волка. Чтобы не допустить этого, все свои мысли я направил на сохранение настоящего облика — и мне это удалось. Но мое лицо в это время выглядело таким жалким и измученным, что все стоящие рядом старшаки громко заржали, а я поспешил скрыться подальше от их злобных нападок.