Кирпич бодро взлетел на третий этаж, посмотрел на часы — без одной минуты четыре — и позвонил, нажав розовую, выпуклую кнопку звонка. Дверь тут же открылась, и Кирпич оказался в квартире. Здесь он еще не бывал, да и народ оказался незнакомый кроме, разумеется, Хенселя.
— Вот пока, — протянул деньги Кирпич, — а остальные на днях принесу.
— Не об этом, — оборвал его высокий, что сидел на кресле, и подвинул Кирпичу стул ногой. — Садись.
— Постоит, — Хенсель пинком опрокинул стул.
Кирпич насторожился — дело пахло керосином.
— С кого из первогодок башли не трясешь? — спросил Хенсель.
Кирпич перечислил ряд кликух.
— Все?
— Да, вроде все.
— Так ли? Поговорим об этом. Федя, как его?… — обратился Хенсель к высокому.
— Сверчок, — подсказал Федя.
— С него почему не берешь?
— Парень он классный, пожалел, — попытался выкрутиться Кирпич, чувствуя, что дело добром не кончится.
— Лажу не гони, — глаза Хенселя расширились, — говори по делу, да побыстрее.
Быстро повертев мозгами, Кирпич понял, что в данный момент выгоднее заложить Сверчка, тем более, что Хенсель уже что-то пронюхал.
— Сверчок — оборотень! — выпалил Кирпич, ожидая самого худшего, что его примут за дурака.
— Почему мне ничего не сказал? — Хенсель угрожающе придвинулся к Кирпичу.
— Погодь, — остановил его Федя, — я видел того пацана в деле и на месте этого поступил бы так же.
— Меня не интересует, как поступил ты! — Хенсель повернул голову к Феде. — Меня интересует почему эта сявка, которую я держу при себе, молчала до сих пор.
— Стоп! Сначала дело, — Федя вскочил с кресла и положил правую руку на плечо Хенселя. Хенсель утих.
— Все равно не поверили бы, — прорвало Кирпича. — Кто его видел кроме меня? Никто! Кто хоть малость помог бы мне? Никто! Что вы можете сделать против него? Это не человек! Поняли вы? Не человек!!!
— Заткнись, — посоветовал Федя, сдерживая Хенселя, — целее будешь. Ты видел его как волка?
— Чтобы совсем волк, нет! Но морда, клыки, глаза светящиеся — это было. Он предупредил меня — никому! Иначе — все, конец.
— Тебе здесь будет конец! — рявкнул Хенсель.
— Постой, послушаем. Мальчик дело говорит. Контакт у тебя с ним есть?
— Нет! Он сам по себе, я сам по себе.
— Хорошо, свободен!
Кирпич повернулся и побрел к двери.
— А за то, что молчал, двойной счетчик с завтрашнего дня, — крикнул ему вслед Хенсель.
— Но… — повернулся было Кирпич.
— Залепи дуло и катись отсюда порезче.
Кирпич, понурив голову, шагал обратно. Обогнав его, вперед поспешили две шикарные бабы. Харьковские «левисы» обтягивали тонкую фигурку одной, а соблазнительные ножки второй в черных колготках до щиколоток едва прикрывала джинсовая мини-юбка. Но Кирпич был готов плевать, сморкаться и спускать на обеих сразу. Такой пакости у него на душе давно не было. Трахнутый Сверчок! Вот кого он с удовольствием дернул бы во все дырки. За полчаса он потерял расположение авторитета, получил двойной счетчик при полном отсутствии средств. Но больше всего беспокоила мысль о том, что Сверчок узнает о предательстве…
… Федя задумчиво прошелся по мягкому ковру. Все, что надо, он теперь знал. Пришло время действовать, и ничто не могло уже его остановить.
— Слышь, Федя, — подал голос Гена, — возьми меня с собой.
— Зачем тебе это, Геник. Дело то будет мокрое.
— Оборотня убить — святое дело, Федя. Я сотню фильмов смотрел про них, но в натуре еще ни одного не видел.
— Смотри, Геник, сам напросился, — нехотя согласился Федя.
— А чем, Федя, тебя этот волчик припер? — поинтересовался Хенсель.
Вместо ответа Федя дотронулся до изуродованной щеки.
— Да ну! Неужели это он тебя так. А Соню и Витоля тоже он? — уже догадываясь, спросил Хенсель.
Федя устало кивнул.
— Тогда бери меня с собой, — решительно сказал Хенсель. — Ведь Соня мне таким друганом был.
Федя вопросительно вскинул голову.
— Тебе ведь люди понадобятся, — утвердил Хенсель. — А я достану людей. Сколько надо, столько и будет. И стволы тоже, — поспешно добавил он.
— Стволы тут ни к чему, — покровительственно объяснил Гена. — Оборотня не берет ничто, кроме огня и серебряной пули.
— Обложим волчару, обольем бензинчиком или солярой и сожжем. Никуда он от нас не денется.
Федя только уныло кивал; примерно такие слова говорил и Соня за час до смерти.
— Я думал об этом. Такой вариант только на крайний случай. Вот если бы найти ювелира, который смог бы отлить серебряные пули.
— За этим дело не станет, а пока ребята наберут сырья, — пообещал Хенсель и ринулся к телефону. Через час перед Федей стояли три, коротко стриженных парня.
— Паша, Хома и Ринат, — представил их Хенсель. — Вот что, ребята. Ваша задача — надоить побольше беленького. Понятно?
— Что-то первый раз слышу, чтобы беляк дороже рыжухи шел, — усмехнулся Ринат.
— Твое дело маленькое. Меньше стоит — больше надоишь, — отрезал Хенсель…
… Весна бурно брала свое. Сугробы почернели и таяли прямо на глазах. Лужи тянулись на многие километры. Дни становились все светлее. Дело шло к весеннему равноденствию.
На ладони у Феди перекатывались автоматные пули странного сероватого цвета. Они были только что получены от рекомендованного Хенселем ювелира из Питера. Сам Хенсель зло крутил в руках одну из пуль, крепко сжимая ее пальцами.
— Ну, теперь пусть только появится волчина эта позорная, — уверенно заявил он. — Мы на него шикарную облаву соорудим. Это будет славная охота.
Глава тринадцатая. Волчья охота
Знакомую порванную щеку я увидел, выходя из учаги. Упорный парень Федя. Пристально вглядевшись в окружающих меня людей, я обнаружил, что он не один. Несколько незнакомых мне парней вычисляли кого-то, скорее всего меня. Они были моложе Феди и находились, судя по всему, на подхвате, чтобы Федя особо не напрягался. Встречаться с ними у меня не было настроения, хотя я подозревал, что они тоже хотят взять меня на службу, но особо на это не надеялся. Поэтому я резко свернул в сторону и потерялся в небольшом скверике.
Однако мне не повезло. Очевидно у какой-то группы был сегодня молочный день, и каких-то четыре самоуверенных типа громко выясняли у меня: из какой я группы и сколько должен им денег. Прежде, чем мы поладили, они узнали много нового о себе, обо мне и о Кирпиче, о котором они, впрочем, слыхали. Но эти громкие разговоры успели привлечь внимание фединых гонцов. Выбивальщики удалились на поиски более подходящих кандидатур для дойки, а я оказался под перекрестными взглядами моих новых преследователей.
Господи, как мне это надоело. Постоянно убегать, спасаться, быть настороже. Почему у меня не может быть обыкновенной жизни без всяких приключений, после каждого из которых кто-нибудь прощается со своей жизнью. Временами у меня даже вспыхивала мысль: плюнуть на все и сдаться на милость победителю, но… Но я был оборотнем, а значит должен бежать, спасаться, выкручиваться и выкарабкиваться из самых безысходных ситуаций.
И я бежал. Позади меня ускоренно топали федины пацанчики. Сам Федя гнал тихим ходом на тачке, в любой момент готовясь свернуть за мной в первый попавшийся двор или переулок.
Мой путь лежал в центр города. Я знал только одно: мне необходимо срочно затеряться в толпе. Только толпа могла спасти меня. В толпе действия фединой мафии сковывались, что давало мне шанс выкрутиться в очередной раз. Я, без сомнения, мог бы последовать в тихое местечко и там, превратившись в волка, показать все свои способности, но Федя будто этого и хотел.
Какая-то настороженность не покидала укромной комнатки внутри моего черепа: если Федя снова рискнул ловить меня, значит он основательно подготовился к такому варианту. Поэтому я нырнул в подземный переход, чуть не сбив с ног неповоротливого мужика, и быстро изучил окрестности. Пока за углом мои преследователи одолевали лестничные ступеньки, ведущие вниз, я успел увидеть чуть приоткрытую дверь служебного помещения и мгновенно оказался за ней, напустив на себя деловой вид, чтобы не вызвать ни малейшего подозрения у кого бы то ни было, кто мог оказаться в этой комнатушке.