Смело толкнув дверь, Соколов оказался в просторной приемной, на удивление пустой. Только стук машинки показывал, что кроме Соколова в помещении присутствовал по крайней мере еще один человек.
— Что вам, товарищ? — этим человеком оказалась полная тридцатилетняя секретарша, сердито выглядывающая из-за пишущей машинки.
— А Андрей Петрович разве не принимает? — осведомился Соколов.
— Приема сегодня не будет, — резко ответила секретарша.
— А где можно найти Андрея Петровича?
— О, господи. Я же ясно сказала, что приема сегодня не будет.
В таких случаях Соколов сразу же доставал свое удостоверение, которое всегда действовало лучше любого успокоительного. Опыт не подвел и на этот раз — тон голоса секретарши стал на порядок мягче.
— Инфаркт у него. Два часа назад в больницу увезли.
— В какую? — решил уточнить Соколов.
— Во вторую, — с нажимом произнесла секретарша, намекая, что уж Андрея Петровича не повезут в обычную рядовую больницу.
Но Соколову было сейчас не до вопросов о привилегиях. Если врачи не спасут Звягина, то дело вновь могло застрять на очередном этапе.
Соколов выскочил из приемной, покинул здание горисполкома, поймал первое попавшееся такси и, сунув под нос шоферу свое удостоверение, понесся ко второй городской больнице, в которой работали лучшие врачи города.
Доехав до места, Соколов выпрыгнул из машины и через две ступеньки взлетел по крыльцу к стеклянным дверям главного входа. Быстро уточнив у вахтера, где находится реанимационная, он помчался в нужном направлении. Из двери реанимационной выходил врач. Соколов кинулся к нему:
— Как Звягин?
— А вы кто ему будете?
— Да я из милиции, — и Соколов показал ему свое удостоверение.
— Поздно приехали, товарищ. Приступ был слишком сильный. Мы уже ничем не смогли помочь. Сердечная недостаточность.
Врач направился к группе людей, безмолвно стоящих неподалеку, а Соколов скользнул в реанимационный кабинет, где в одиночестве остывало тело Звягина, и по-быстрому снял с обеих рук отпечатки пальцев. Впоследствии они совпали с отпечатками на поверхности конверта и фотографии. Автором письма Звягин не был.
Заказав в ближайшем кафе комплексный обед — свекольный борщ с одной крохотной разварившейся картофелиной, лапшу с половинкой безвкусной и удивительно костлявой рыбы и странный напиток, носивший гордое название «компот» — Соколов наскоро пообедал и снова двинулся к горисполкому. Оставалась довольно призрачная надежда на то, что все же удастся установить автора предостережения.
Первым делом он отыскал дверь с табличкой "Председатель городского исполнительного комитета Коновалов С. П." За ней оказалась самая обычная приемная, каких он на своем веку повидал немало: толпа народа, оккупировавшая все до единого стулья, жаркий воздух, безуспешно разгоняемый мощным вентилятором под потолком, и секретарша, помоложе и посимпатичнее, чем у зама. Она сидела за столом с селектором, то и дело обводя толпу грозным взглядом. В этот момент из дверей кабинета вышел очередной успокоенный товарищ. Соколов, выставив перед собой удостоверение, ринулся на штурм и без потерь пробился в кабинет председателя горисполкома.
— Здравствуйте, — поздоровался Соколов, с ужасом осознав, что напрочь забыл имя-отчество своего собеседника.
— Здравствуйте, — председатель жестом показал на стул, приглашая садиться, и продолжил. — Что у вас?
— Я из милиции, — Соколов предъявил удостоверение и положил на стол фотографию. — Знаком Вам этот человек?
Председатель окинул равнодушным взглядом фотографию:
— Нет, а что? С ним что-нибудь случилось?
— Тогда другой вопрос, — уклонился от ответа Соколов, забрав фотографию. — Вы знаете, что случилось с вашим заместителем?
— Да, мне уже позвонили. Хороший был человек, а какой специалист!
— Дело в том, что сегодня утром Звягин передал начальнику нашего ОВД письмо. Очень важное письмо. Оно было запечатано в конверт, видимо Звягин хотел отослать его почтой, но из-за важности сообщения передумал. Нам бы хотелось выяснить, кто поручил Звягину передать это письмо.
— А что было в письме, если не секрет?
— Несколько фактов о судьбе человека, изображенного на снимке.
— Нет, знаете, я пожалуй ничем не смогу вам помочь, так как про существование подобного письма слышу впервые.
С тяжелым предчувствием покинул кабинет Соколов. Когда исчезает важный свидетель, это указывает на то, что дело не такое уж запутанное и разгадка близка: преступник лишь хочет замести следы получше. Но не списывать же сердечную недостаточность на оборотня.