– О! – облегчённо восклицает Шулумане – Это можно. Напишите заявление – его даже без моего участия рассмотрят профессор Маховский и клинический менеджер.
Заявление написано. Маховский приложил к нему своё ходатайство-свидетельтво-утверждение о том, что «мир-на-Лимпопо-рухнет-без-Айболита». Сейчас пошло кружение этого заявления по инстанциям – знакомое дело… Но мне переживать некогда – «парт-таймерам» платят очень мало, а потому мне нужно набирать обороты частной практики.
172. Артериовенозная фистула
Звонок Тхлелане:
– Какие у тебя планы на конец дня?
– Тхлелане, мне не продлили контракта, поэтому у меня теперь один план – ждать твоего приглашения на операцию.
– Да-а-а-а? – удивляется мой чёрный друг. – Ладно, мы об этом потом поговорим. Сейчас у меня есть один больной с хронической почечной недостаточностью, которому нужно сформировать артериовенозную фистулу на запястье. Я тебе позвоню, когда больного привезут в операционную.
Артериовенозная фистула нужна больным с почечной недостаточностью для подсоединения их к аппарату «искусственная почка». Эта операция относится к области микрохирургии сосудов – она требует аккуратности исполнения и большого терпения. Достаточно сказать, что кубинского темперамента доктор Игнат Монсон дважды пытался выполнить эту операцию и в обоих случаях завершал их на манер чукчи: «А-а-а, ба-ААА-алин, опять не получилася…»
Монсон зарёкся браться за выполнение этих фистул.
На формирование артериовенозных фистул у Лоуэна с моей помощью уходило сначала три часа, сейчас мы приноровились делать быстрее. Это имеет смысл: хирург за такую операцию получает около 400 долларов США, ассистент – около 100.
Сложности формирования артериовенозной фистулы на запястье больного значительно варьируют в зависимости от размера местных вен, одну из которых нужно соединить с лучевой артерией. Мы применяли различные способы вшивания вены в артерию – конец вены в бок артерии, сшивали сосуды «бок в бок»… Успех был переменный. До сегодняшнего дня мы соединяли сосуды непрерывным швом с использованием тончайшего Пролена 0–6. Сегодня Лоуэн захватил с собой очки-лупы и решил шить Проленом 0–7. В ходе операции избранную вену мы пересекли максимально дистально от зоны планируемого анастомоза с артерией и сообща решили сшивать сосуды «бок в бок». По ходу работу я предложил Тхлелане шить отдельными узловыми швами:
– У меня такое впечатление, что непрерывный шов суживает устье анастомоза/ фистулы…
Сказано – сделано. Небольшую течь в линии соустья остановили путём приложения гемостатической губки и придавливания пальцем на 5 минут. Зашили кожу.
Тхлелане щупает запястье пациента:
– Она пульсирует!!!
Довольные мы расходимся.
Оперировали во вторник, а в пятницу утром мне звонит Тхлелане: «Слава, я еду из Луи Трихардта. Ты помнишь больного с нашей последней артериовенозной фистулой? Ему стали сейчас проводить гемодиализ с подключением к «искусственной почке», и у него возникло кровотечение из области нашей фистулы. Его сейчас везут из отделения «искусственной почки» в приёмное. Ты можешь им заняться? Я буду примерно через 40 минут».
Именно для таких вот случаев частному хирургу нужны напарники!
У меня был аналогичный случай с ребёнком, который закровил через 6 часов после моей операции на лёгком. Я тогда находился за 200 км от Полокване на пути к профессору Мохлала для ассистирования при его операции на сердце. Тогда меня выручил доктор Игнат Монсон – он был моим ассистентом при операции у ребёнка.
Кардиоторакальный хирург Чауке из Претории решил гастролировать с торакальными операциями в Полокване. Через несколько часов после первой операции в частном госпитале, когда доктор Чауке был почти уже в Претории, у больного возникло внутриплевральное кровотечение. Чауке позвонил мне, но я был занят на операции в провинциальном госпитале.
В случае смерти больного Чауке никогда бы не оправдался перед судом или Медицинским Советом ЮАР – хирургические гастроли не очень здесь приветствуют именно из-за возможности таких ситуаций. Я позже позвонил Чауке и предложил ему своё сотрудничество, но он предпочёл вообще отказаться от операций в Полокване.
Я прибыл в приёмное через 5 минут. Больного туда доставили из находящегося через дорогу отделения гемодиализа через 15 минут после моего прихода. Наш пациент, одноногий тучный чёрный мужчина, сидел в инвалидной коляске, пихаемой чёрным санитаром. Белая медсестра двумя руками в перчатках сжимала окровавленные салфетки на правом запястье пациента.