Для согласования своих скудных мыслей по поводу дозы сердечных препаратов бужу доктора Янаша – он тоже получает деньги за ведение больного в реанимации. Ни одно из моих усилий не привело к улучшению состояния больного. В семь утра его смотрели и Мария Ортега, и доктор Янаш – каких-либо кардинальных решений не последовало.
Среди прочего я записал в историю болезни: «Резервы больного исчерпаны».
Прошу сестру пригласить родственников. Мне приводят мать. Усаживаем старушку в кресло, и я начинаю читать ей отходную по её сыну: «Мать, твой сын поступил слишком поздно. К его лечению, кроме меня, были привлечены лучшие доктора города. Мы три недели лечили его в лучшем отделении госпиталя с наиболее тренированными сёстрами, с применением «искусственной почки», искусственного питания, переливания крови и её составных частей, лучших лекарств…
И хотя фонды медицинской страховки были исчерпаны, мы продолжали делать всё, что было в наших силах. Я верю, что ты, мать, и вся твоя семья день и ночь молились за сына. Твой сын ещё жив, но уже появились признаки того, что его жизненные резервы исчерпаны. Мы будем продолжать лечение, но я не хочу давать тебе ложной надежды. Наверное, так угодно Богу».
Через три часа больной умер.
177. Повезло этому Рындину
Кто-то из друзей моей дочери обронил на её описание нашей жизни в ЮАР типа: «повезло твоим старикам!»
Интересная «точка понимания»… Наверное, человек не читал ни про мои годы в медицинском училище в Потешном переулке, ни про мою работу санитаром в 1-й градской, ни про службу в армии, ни про работу фельдшером, ни про военно-медицинскую академию и 2-й мед, ни про две диссертации, ни про годы по 8– 10 дежурств в месяц в московских больницах, ни про Нигер, ни про Луанду и полные ужаса три месяца в центре воюющей Анголы, ни про учёбу медицине заново на английском языке в Свазиленде, ни про экзамены…
Вот сейчас очень к месту интересные стихи из книги экс-советского профессора ортопедической хирургии Владимира Голяховского «Русский врач в Америке».
Не берусь судить о художественных достоинствах стихов – может, это просто зарифмованная проза… Но в целом я с Голяховским согласен.
178. Опять мысли за рулём: что необходимо для удержания хвоста пистолетом
Нюрка говорит, что за доставшуюся ей при ещё живых родителях квартиру в Москве сейчас можно получить аж 100 000 долларов… Ну, и за мой дом в Лимпоповии – достояние двух стариков и Дениса с Ксенией – можно получить где-то под 150 000 баксов. Но ведь ни Нюрку, ни кого-то из нас четверых нельзя назвать богатыми – это просто необходимый элемент нашего существования.
Наш дом – составная часть моего бизнеса, который сейчас называется «частная хирургическая практика». И я не могу ни уволить мою чёрную «рабыню» Кэтрин, ни прекратить белить забор и поливать сад, ни отказаться от кондиционера в кабинете, ни продать машину, ни отказаться от мобильников, Интернета… Господи, чего там ещё дорогостоящего? – это изуродует мой имидж частного хирурга, скажется на моём скромном доходе.
Любой частный бизнес – и медицина не является исключением – требует вложений капитала. Больше вложишь – больше получишь. И наоборот, естественно… С другой стороны, больше вкладываешь – меньше спишь: Ах, как бы всё это не убежало от меня!
Как выяснилось при доследовании, основной причиной отказа мне в продлении контракта госпиталя с пенсионером стал рабочий эпизод, в котором я направил в частный госпиталь попавших в дорожную аварию работников парламента ЮАР, включая одного члена парламента. Нашему одинокому малоповоротливому эфиопу-ортопеду в ту ночь было просто не справиться с восьмью операциями на костях. Дело дошло до премьера провинции, и тот всыпал нашему главному менеджеру: «Как так? Центральное правительство вкладывает в ваш госпиталь столько средств!» Короче, козлу отпущения всыпали…