– Салам алейкум, почтенный Саид!
– Вагалейкум салям, досточтимый.
– Как ваше драгоценное здоровье?
– Моё презренное здоровье хорошо, слава Аллаху!
– Как ваш папа… мама… дети… скотина… жён?
– Слава Аллаху! Между прочим, сколько стоит этот кусок дохлятины?
– Этот царственный барашек стоит 300 франков за 1 кг.
– А как процветает ваш бизнес? Как то…? Как сё…?
– Слава Аллаху!
– Я могу вам предложить 100 франков за 1 кг.
– Бла-бла-бла…
– Ну, максимум 220 франков…
– Дон л’аржан! (Давай деньги!)
Нет, россияне, вы должны посетить африканский базар!
Кстати, на базаре у вас могут запросто свистнуть из кармана кошелек, но вот если поторговались с бродячим торговцем и сошлись в цене, например 100 франков за корзину апельсинов, вы можете дать ему 500 франков и спокойно ждать, когда он принесет вам сдачу. Не помню случая, чтобы кто-то удрал с моими деньгами. Так было в 1974 году. Не знаю, что сейчас с нравами на этих базарах.
Я слонялся по базару, жадно пожирая глазами невиданное до этого зрелище. Прохожу мимо очередной лавки и чуть задерживаю свой взгляд на разложенных товарах – хозяин моментально бросается ко мне:
– Спаниш? Ноу? А-а-а…! Саша! Заходи!
На базаре всех русских торговцы окрестили Сашами…
В Африке в ту пору русский знали дольно много африканцев. Наш дипломат в Дакаре рассказывал:
– Тут в одном магазине наши рыбаки покупали что-то, а потом заторопились к выходу. Один рыбак принялся что-то с интересом разглядывать. Ему приятель кричит: «Вась, пошли… Брось ты тратить деньги – хуйня это!» Сидящая за кассой высокая представительная африканка поворачивается и говорит: «Ну, почему же хуйня – очень хорошая вещь».
Я вернулся из Дакара в отель на берегу океана с темнотой. Ирина читала книгу около бассейна, а кгбэшников не было видно ни в номере, ни в баре. Я обнаружил моих «специалистов по сельскому хозяйству» в ресторане, где гремела музыка и выступал сенегальский балет – там «топлесс»-девочки демонстрировали своё искусство крутить титьками в разные стороны.
– Ребята, кто за всё это, – показал я пальцем на уставленный винными бутылками стол, – будет платить?
– Доктор, верь нам – «Аэрофлот» платит за всё!
Да, это было золотое время, когда во время пересадки «Аэрофлот» оплачивал проживание в отеле типа «Меридиан» и трехразовое питание с вином. Виски, правда, не оплачивали.
– Летаем только самолетами «Аэрофлота»! – проорал я. – Наливай!
Потом мы с «мужуками» танцевали с девочками из сенегальского балета…
Я присел перевести дух у бассейна.
– Месье, угостите меня пивом, – обратилась ко мне довольно смазливая лиловая девочка. Шестым чувством я угадал в ней представительницу древнейшей профессии. «Так вот они какие!» – сердце моё затрепетало. Сделав вид пресыщенного богатого француза я спросил:
– Сколько же ты берешь за свои услуги?
– Труа миль франк. («Двенадцать долларов!» – быстро прикинул я в уме).
– Неплохо…
– Но я делаю всё, – быстро вставила девушка.
– Прекрасно… но как-нибудь в другой раз! – я попросил гарсона принести ей пива и опять ринулся в пляс с танцовщицами балета.
На следующее утро мы покинули Сенегал. Лиловенькие девушки ворковали над нами, а динамики роняли какие-то неземные названия: «Мадам э месье, ну завон арриве а Уагадугу… Бобо-дуоласо… а Ниамей…»
4. Ниамей, Нигер
Если воздух Дакара запомнился мне жарким – липким – гниловатым, то воздух Ниамея был сухим и пугающе жарким – плюс 46 градусов по Цельсию в тени!!! В машине было невозможно открыть окно – рот моментально пересыхал, и наступало удушье.
Мне отвели квартиру, где окна не имели стёкол – только жалюзи. От предыдущего доктора мне досталась собака по кличке Бим – волк, уменьшенный в два раза. Жуткий расист – прыгал на черных до уровня глотки, но только пугал – никогда никого не укусил. Идеальная собака. Мы ходили с ним пешком по берегу Нигера, переправлялись на другой берег на лодке и возвращались по мосту. Лодочник всегда дрожал от страха:
– Месье, если ваша собака меня укусит, я тот же час умру.
В первый же вечер меня потащили в бар отеля «Терминюс», находившийся в десяти метрах от моего дома. Там были та-а-а-акие шикарные проститутки, что я писал в Москву: «У местных проституток умные и одухотворенные лица профессоров. У некоторых наших профессоров тоже лица проституток… но не африканских – вот досада-то!»
Когда-то в армии я простучал многие часы в домино, а в посольстве СССР в Нигере все советские люди – от последнего коменданта до посла – убивали многие часы своей жизни в этой отупляющей игре.