В 1991 году я отправился в «свободный полёт» по Африке.
Тоталитарный режим под постоянной опёкой родной КПСС парализует пытливость и приучает к халяве: я ни черта толком не знал о контракте – правах и обязательствах сторон. В Анголе люди, нанятые местным Минздравом через посредничество «Союздравзагранпоставка», годами не получали зарплату – и продолжали работать, боясь не только потерять заработанное, но и вернуться в хаос коллапса «развитого социализма».
Выживание около 200 советских людей поддерживалось за счёт специального магазина, которому власти Анголы разрешали закупать товары в соседней Намибии для продажи советским специалистам. Редко кто из нас проедал и пропивал в этом магазине более 200 долларов в месяц. За оставшуюся часть зарплаты каждый из нас ежемесячно аккуратно расписывался в ведомости, предусматривающей перевод этих денег на наши счета во «Внешторгбанке».
Вот именно эту часть денег не было возможности получить годами.
Тёмное дело – где блуждали эти деньги годами. Простой подсчёт выявляет какие суммы застревали в кулуарах «Союзздравзагранпоставка»: каждый из 200 докторов ежемесячно доверял «загранпоставке» перевод на свой счёт во «Внешторгбанке» 500–600 долларов (200 × 500–600) =100–120 000 долларов в месяц… × 12 = 1.200 000 – 1. 440 000 долларов в год.
Даже если эти деньги просто положить в банк под скромные 3 процента годовых, навар уже неплохой… А если их ссудить под 10–15 процентов годовых – очень даже хороший!
Самое смешное было узнать, что по сообщениям советских газет «Внешторгбанк» лопнул не сколько ме сяцев назад. Спрашивает ся: так куда же продолжала «Союзздравзагранпоставке» переводить наши деньги???
Животным чувством я просчитал опасность высиживания ситуации в Анголе и стал искать выхода.
Натолкнулся на выдающуюся личность бывшей Анголы – падре Мануэл Гарсия, основателя католической миссии и двух миссионерских госпиталей, один из которых он решил восстановить с разрешения двух воюющих сторон. Три экс-советских доктора вступили в устное соглашение с падре: один (акушер-гинеколог) поехал в Португалию для трёхмесячного курса по изучению анестезиологии, другой (хирург) должен был приехать в восстанавливаемый госпиталь в августе 1992 и третий (педиатр) должен быть ждать вызова в Луанде.
Беспечность и юридическая неграмотность наша сейчас просто поражает!
Ну, да, да, да, падре – честнейший человек, но кто финансово обеспечивает наше соглашение с ним?
Падре было без несколько месяцев 80 лет – если помрёт, кто внесёт в университет Лиссабона обещанную плату за обучение нашего акушера-анестезиолога?
Да, да, да, он уже закупил на 1000 000 долларов оборудования для госпиталя, а что дальше? Кто будет дальше закупать оборудование и медикаменты, выплачивать зарплату работникам госпиталя и оплачивать пусть даже минимальное функционирование его?
Нашего гинеколога хватило только на вопрос:
– Слав, я понимаю, что богатые люди вверяют падре свои пожертвования на госпиталь. А каким образом они это делают – дают ему в карман наличными, чеками на его имя? Или у него есть специальный счёт для нужд госпиталя?
А меня хватило только для ответа на моральную часть вопроса:
– Он не от мира сего – нам этого не понять! Для него миссия/госпиталь и его личная жизнь слиты воедино.
Но это было глупостью…
Падре был непокорен в своей миссионерской деятельности – все его свершения не входили в план деятельности ордена, членом которого он состоял, а потому он сам добывал средства для их осуществления.
В прошлом строительство и поддержание миссии и госпиталей осуществлялось в основном на пожертвования, поступавшие через подписной лист от богатейших португальцев колониальной Анголы.
Падре не понимал, что колонии ушли в прошлое, ушли в прошлое богатые колонизаторы и унесли с собой подписные листы для пожервований на благотворительные цели.
Я сам понял это только после приезда в прошлое – в знаменитый когда-то Hospital Voga, что расположен в 30 км от красивого городка Quito – столицы ангольской провинции Bie.
Второй нашей общей глупостью было наша готовность работать хирургом и акушером/ гинекологом в госпитале с персоналом в 3 человека. Кто будет обеспечивать общее обезболивание? Ведь советская медицинская школа не предусматривает подготовку выпускников мединститутов, готовых к роли анестезиолога прямо со школьной скамьи.
На что рассчитывал наш акушер/гинеколог, отправившийся для освоения анестезиологии в течение трёх месяцев???