Моя история впечатлила этого простого и работящего мужчину. Я попросила разрешение у пастуха идти с ним до селения, обещая помогать во всём, так как работы не боюсь. С Михелем мы добрались до ближайшего поселения примерно дней через десять, постепенно спускаясь всё ниже и ниже, я отрабатывала свой хлеб и сыр, как могла, вернее мог. Надеюсь, мой французский стал немного лучше. Свое изящное телосложение я компенсировала смелостью и энергией, гоняя овец, что пытались отбиться от стада.
Михелю рассказала про ограбление, что отец погиб, и я иду к родственникам в Тулузу. Семья у пастуха была большая, жили они все вместе в большом доме, что стоял в подножии тех самых гор, откуда я пришла, в одной большой комнате c очагом посередине. Я затерялось среди них, помогая по хозяйству. Присматриваясь, наблюдая, делая выводя. Неделю я жила в этой трудолюбивой семье, совершенствуя французский язык, наслаждаясь семейным уютом и общением. Ночевала на сеновале, дабы не привлекать внимания этих добрых людей к разным странностям в быту, которых у мальчика быть не должно. Если они о чём то и догадывались, то виду не подавали. Мари — жена Михеля узнала как-то, что соседи везут в Тулузу на ярмарку сыры, вино и что нам вроде как по пути, они могут меня отвезти в город.
Это было очень кстати, я торопилась, тревога, что меня найдут, опять гнала все вперёд и вперёд. Не давая уснуть. А может и нечто другое, ведь кто её знает судьбу. Спасибо ей за данный шанс на спасение, которым я смогла воспользоваться. Может быть, Всевышний решил, что я буду полезна для этого мира, и смогу внести свою лепту в его развитие. Будем упорно работать, и может всё у меня получиться.
С семьёй пастуха расплатилась тремя маленькими серебряными монетами за простой и питание. По растерянно благодарному взгляду Мари я поняла, что для них это немалые деньги. Обняв её и попрощавшись, тронулась в дальнейший путь.
Конечно, я не собиралась ехать в пригород Тулузы в имение графа Антонио де ла Гутьеррес. Думаю, меня там уже ждали. Ведь кто-то же посылал аббата за мной. На документах были проставлены печати, похоже из сургуча. Сам же оттиск, вероятно, был гравировкой семейного перстня, которого я не видела на аббате. Кто-то же ставил эти печати, и он же вероятно знал содержание данных грамот. А если про них знают два или три человека, то знают очень многие, кто заинтересован в устранении внебрачного ребёнка высокопоставленной особы из соседнего королевства.
Вот в Тулузе я, пожалуй, задержусь немного, если удастся смешаться с основным населением и особо не потратиться финансово. А сейчас в телеге среди соломы, сложенных сыров и бутылей вина я практиковала свой разговорный французский. И ни чего, что он сельский и деревенский, и с акцентом, прорвёмся.
Наслаждалась поездкой в средневековой телеге, разглядывала природу и поля с фиалками и голубым безоблачным небом в образе беззаботного юнца. Самое главное сейчас затереться среди среднего сословия этого государства, ни у кого не вызывая подозрения, расширить круг знакомства и перебраться ближе к столице.
Глава 8
Глава 8
Тулуза — прекрасный розовый город, в долине реки Гаронны, многие старинные и современные здания в нём были построены из терракотового кирпича.
Третий по величине город Франции в начале шестнадцатого века, влиятельная провинциальная столица встретила нас пасмурным небом, но, однако не решилась полить дождём. Солнце выглянуло из-за туч, и к обеду погода разгулялась. Постоялый двор, на котором мы решили остановиться представлял собой угловое двухэтажное деревянное здание на каменном фундаменте. Двор был огорожен, так как строение стояло на окраине города. Заехав во двор, телегу мы сразу установили так чтобы никому не мешать. Рассчитавшись со своими спутниками, решила затеряться с толпой селян, которые вышли из здания и направились к центру, неся на себе мешки с товаром, который они планировали сбыть на ярмарке.
Река разделила этот замечательный город на две части, и чтобы перебраться на правый берег нужно было пройти огромный пешеходный мост. Потихоньку пробираясь к центру города. Дома, строения и домики, которого, изгибающиеся от центральной площади улицы и небольшие площади, были всеми оттенками розового, и кораллового цвета, я терялась от масштабов увиденного. Не ожидая скопления стольких людей в торговых рядах. Представляя средневековый быт совсем другим.
Мелкие деньги у меня были спрятаны в кармане штанов, в торговых рядах я купила себе лепёшку и сыр. Вначале хотела снять какое либо жилье, но как сделать это даже не представляла себе, мой французский был не идеален, появилась неуверенность и страх остаться на ночь в таком не знакомом месте. А ещё страх привлечь к себе ненужное внимание. Он был огромен.
Шаталась по городу одинокая и растерянная. Ближе к вечеру решила вернуться и снять небольшую комнатку на постоялом дворе, который стоял недалеко от того строения в которое мы приехали изначально. Так же думала, как вариант, попроситься на ночлег к спутникам, с которыми я приехала сюда. Прекрасно осознавала, что попытка освоить город не удалась. Уставшая я плелась по незнакомому городу и, наверное, со стороны производила жалкое впечатление. На мосту мой взгляд задержался на девушке, стоящей на самом краю моста. Совсем молоденькая, миниатюрная брюнетка, в стареньком, но когда-то дорогом, добротном платье, в серой накидке. Голова покрыта была капюшоном, но он слетел и лежал на худеньких плечах. Весь её облик, всё, как она стояла, как сложила руки на груди, выражало отчаяние. Я не смогла пройти мимо, понимала, что нарушаю все правила приличия. Ведь одета я была в одежду молодого сельского парня. Но, тем не менее, я подошла к ней и произнесла:
— Не делай этого, посмотри на меня. — Она обернулась, я утонула в глазах полных слез и отчаяния. Взяв её за руку сказала — Пошли. Отойди от края.
Возникло замешательство и пауза, которая заставила меня понервничать. Незнакомка могла просто закричать, и я бы погибла, людей было много вокруг. Девушка, переодетая в парня могла сразу стать ведьмой, преступницей, да кем угодно, я рисковала. И в тоже время понимала, на что решилась эта бедняжка и не могла пройти мимо. Спрыгнув с высокого моста, в быструю реку, у неё просто не было шансов спастись.
— Доверься мне — эти последние мои слова, произнесенные практически шёпотом, послужили каким-то толчком для незнакомки. Она крепче взялась за меня и молча пошла следом. Мы перешли мост, возникшая необходимость заботиться о незнакомке сделала меня более решительной. На постоялом дворе я попросила номер, ужин и горячую воду для нас с сестрой.
Не задавая друг другу вопросов, молча зашли в предоставленный нам номер, после того как принесли еду поужинали, так же служащий гостиницы занёс нам горячую и холодную воду в двух ведрах. Девушка отводила взгляд, и всё время молчала. Я бы сказала, что дичилась меня. Я сидела без шляпы, и было видно, что мои волосы подвязаны. Незнакомка же не обращала на этот факт вообще внимания уйдя сознанием глубоко в себя.
Номер представлял собой две маленькие комнатки с кроватями, чистые и опрятные и небольшой коридорчик. В одной из комнат стояла ширма, за ней глубокая бадья, вот и все удобства. Но все же номер закрывался на прочный замок.
Незнакомка молча разулась и легла на кровать, отвернувшись ко мне спиной. Я же отправилась в другую комнату за ширму, решив привести себя в порядок. Распутала свою прическу, сполоснула волосы, обмылась сама, в торговых рядах купила небольшой кусочек мыла, непонятного коричного цвета — какая роскошь. Оставила часть воды девушке. Одела свою монастырскую рубаху, повязала пояс и с мокрыми волосами чуть ниже лопаток в образе девушки, с гребнем в руках вошла в комнату к незнакомке. Присев рядом с кроватью на стул спросила:
— Вы мне не поможете? — девушка резко повернулась, что она там себе надумала пока лежала не знаю, но мой вид привел её в шок. Так, шок это по-нашему.