Выходила, нет, протискивалась через дверь, пытаясь открыть её. Потихоньку сдвигала завал из камней с наружной стороны. Некоторые из них с шумом скатывались. Когда образовалась щель, достаточная, что бы мне протиснуться, вылезла из строения, раздвигая одновременно кустарник. Заметила за собой, что ориентироваться стала на слух. На мой взгляд, привычные звуки не нарушались ни чьим присутствием. Ведь дикая природа сразу реагирует на присутствие чего-то чуждого.
Звуки, звуки, включилась какая-то интуиция, пошла вниз под небольшой уклон в сторону от самого дальнего, самого огромного камня — валуна. Раздвигая ракитник, увидела небольшое озеро с метра три в диаметре, просто райский уголок. Озеро окружали в основном скальные породы.
Округлые тёмно-серые, практически чёрные пористые камни, нагромождённые один на один, создавали ощущение, что перед моими глазами застыл водной гладью небольшой природный колодец. И только в одном месте был пологий спуск к нему. Оказавшись возле водоёма, я начала мыть найденный мною сосуд, хорошо прополоскав его изнутри, зайдя немного глубже, набрала чистой воды.
Стала умываться, вода не была ледяной, как ожидалось. Хорошо освежиться, после сна и вчерашнего перехода было просто необходимо. Вода — это действительно целая жизнь, я испытывала наслаждение.
«- как не много нужно для счастья».
Обратный путь к хижине проделала уже быстрее. При этом спугнула несколько птиц, которые решили переночевать в густом кустарнике. Темнело. Хотелось, конечно, помыться, что-то сполоснуть из одежды, но всё решила отложить на солнечное время суток. Вода в озере была чистейшая и обладала живительной силой. Она сняла напряжение и тревогу, во всяком случае, будущее мне уже не казалось таким безрадостным. И трудности предстоящего пути не вызывали тревожные чувства, которые усиливались с каждым витком размышлений.
Я внимательно рассматривала дверь в хижине. Не высокая, заваленная снаружи камнями, она будила во мне странные мысли. Кому нужно было закладывать вход в последнее пристанище человека, который решил укрыться от всего мира в горах? Он же отшельник, и здесь никого нет. И этот лаз на крыше, который можно было раздвинуть и попасть в строение. Казалось, человек сам себя замуровал. Осознанно. Тогда получается он и умирал осознанно? В склепе, который создал сам для себя?
«- так, Катюша, эти мысли навеяны просто ночными духами и серебристым лунным светом, давай займёмся делом».
Решила, что убирать кладку не буду, я не вправе что-либо менять, так как в этом строении я в гостях. Так будет правильно. Каждый раз пробираться через крышу тоже совсем не дело. Пусть всё остаётся как есть, немного сдвинут состоящий из камня завал, но снаружи это совсем незаметно, мне хватит этой щели, что бы протиснуться. Густая зелень кустов закрывают все несовершенства. Из далека даже заподозрить нельзя, что в хижине есть кто-то живой.
Подпёрла дверь изнутри палкой — посохом, достала остаток сухой лепёшки, запила водой. Еда заканчивается. Склеп, не может долго быть моим жильём, надо что-то решать. Забравшись на скамью, стала гонять невесёлые думки. Решила все же переодеться юношей, ведь девочка или юная девушка моего возраста, путешествующая в одиночестве это редкость для средневековья, даже если это начало эпохи Возрождения.
Начнем с волос, обрезать решила их примерно по лопатки или ниже, а затем закрутить на шнурок, получится короткое каре, совсем как мальчик — паж. Очень коротко стричь волосы рука не поднялась, хотелось дать себе возможность на ещё одно перевоплощение.
Всё приготовила для стрижки: острый кинжал аббата, шнурок. Волосы слегка смочила, наметила длину, что должна была остаться. Примерно ниже лопаток. Так удобнее работать. Всё разравняла, и вместе замера завязала туго хвост шнурком. Ниже заплела не менее тугую косу, которая была мне ниже попы. А потом просто срезала эту плетёную красавицу, предмет моей гордости. Ведь единственное, что я видела из своей внешности это прекрасные, длинные, густые кудри натуральной блондинки без рыжего оттенка, слегка с пеплом, предмет мечтаний многих красавиц в будущем.
Голове стало легче, я сложила всё на стол, закрутила каре. Хотелось отдыха, прилегла на лавку и, заглядывая в маленькое окошечко, стала любоваться ночным небом.
" — чистый бархат в алмазах, не рукотворный шедевр Вселенной" - думалось мне.
Утро решила начать с поисков. Среди посуды отшельника горшочек с тёмной, вроде как мукой грубого помола казался просто немыслимым сокровищем. Все полки, мешочки и горшочки подверглись моей инвентаризации.
На самом верху, под крышей, мешок с сухарями, сухими и старыми, несколько кусков закаменевшего сыра, были просто потрясающей находкой. В глиняной тарелке замесила муку с водой, подождала, когда набухнет, раскромсала сухое нечто, что было, когда то сыром, а сейчас окаменевшим останками. Долго жевала такой осколок сыра, запивая водой. Пойдёт.
Тем и позавтракала. В мою бытность, в продвинутом двадцать первом веке такой сыр стоил весьма не дёшево, а я тут нос ворочу. Сухари оставила в дорогу.
Взялась за переделку мужского костюма. Весь день был распланирован буквально по минутам. Ведь работа предстояла долгая и кропотливая. Разложенная на столе одежда если честно не внушала оптимизма, но выбора у меня не было. От слова совсем.
Очень долго делала замеры. Нитками и узелками. Ведь в нашем деле что главное? Чтобы костюмчик сидел! Совершенно не вызывая подозрений у окружающих, что под ним, под этим самым костюмчиком находится юная девушка. Кинжал стал уже не таким острым, но, тем не менее, лишнее срезал, повытаскивала нитки из срезанных лоскутков, вставляла в иголку те, которые оказались длинными и пригодными для шитья. В мешке падре тоже был небольшой запас ниток.
Руками, привыкшими к рукоделию, стала сшивать заново срезы бельевым швом чтобы, не вылезли нитки бахромой. Швы приминала и разглаживала пальцами и овальным камешком с ладонь. Работа трудоемкая, к обеду я чувствовала усталость. Результат же радовал, рубашка, и штаны практически были готовы.
Решила устроить себе перерыв, приготовила всё для купания, вышла из хижины и тихонько, перебежками, пригибаясь в кустах, пошла на озеро. Днем находится на улице было опасно, я как дикая кошка, что гуляет только по ночам, при свете дня чувствовала себя очень не уютно.
В кустах разделась, распустила волосы, обмоталась тряпицей и тихонечко стала заходить в водоем. Водичка прохладная, но не ледяная, а дальше от берега она становилась ощутимо теплее, по ногам иногда проскальзывали как бы горячие ручейки, это было большое наслаждение.
Горячий источник, что бил со дна придавал воде немного серный запах. Но такие мелочи не останавливали меня. Ныряла с головой, терла себя ветошью, очень хорошо промыла голову. Долго не выходя из воды, сливаясь с природой в одно целое, пыталась окончательно слиться с чуждым для меня миром. Лежа на поверхности водяной глади, смотрела в безоблачное небо. Я начинала любить. Спасибо, Создатель за шанс, за это место в горах, что приютило меня! Нырнула на глубину, давая мышцам расслабиться. Балансировала в невесомости, задерживая дыхание. Когда ещё представится такая возможность? Выходила из воды, медленно отжимая волосы и ткань. Растёрлась этой небольшим отрезом грубой ткани, в который когда то был, завёрнут хлеб и сыр в мешке падре.
Пробралась в хижину, развесила сохнуть под крышей на жерди, торчащей из стены простиранные платья и лоскутки ветоши.
На обед опять мука с водой, сухой сыр и пару сухарей, хорошо, что в монастыре нас не баловали в питании, но надолго меня с такой едой не хватит. Переоделась в мужской костюм, предварительно перетянув грудь, маленькую и ещё не сформовавшуюся. Но у мальчика её не должно быть в принципе, пусть лучше буду казаться шире в груди, и хилым в плечах.