— Не, — замахал руками юрист, — не наш сценарий. Лучше уж в неведении помереть. Из полезного еще три банки белой краски, кисточки, две бухты веревки, зачем она в офисе не известно, но пятой точкой чую что пригодятся.
— Замечательная вещь, — взяв прислоненный к краю стола топор с красной деревянной ручкой, я взвесил его на руке.
— Ага, оттуда же. — Пояснил Леха. — Наш завхоз запаслив как хомяк. Из дальнейших вкусностей свечи, стеганый ватник, это чтоб бешенным сложнее было в филей впиться, и толстенные кожаные перчатки. — Вытянув из-под общей кучи пару перчаток с длинными крагами, он помахал ими перед моим лицом.
— На мотоциклетные похожи, — прищурился я. — Антиквариат.
— Тоже показалось, в фильме старом такие видел, вот и смекнул, что могут сгодиться.
— Что еще?
— Да все, пожалуй. Бумага и ленты для факсов нам, думаю, без надобности. Я сначала думал один рулон размотать и на манер флага повесить, чтоб из окна болтался, но там такой ветер, что вмиг разметает.
— Остановимся на краске. — Кивнул я и поднял с пола большую железную банку.
— Зарядил, — в дверях появился Марк. — На зарядку точнее поставил. Сейчас один акум до ума дойдет, там не больше двух часов, потом поменяем, к вечеру будет полный комплект.
— Остальные где?
— Логист у себя, — кивнул Леха. — В Интернет полез. Говорит, пока работает, надо как можно больше информации нарыть, так что часа через полтора обещал поделиться. Галина с кем-то общается по телефону и постоянно плачет, так что из ходячих мы втроем.
— Значит так, — взвесив на ладони банку с краской, я положил её в валявшийся тут же полиэтиленовый пакет. Кисточку отправил следом. — Сейчас все втроем идем к черному ходу.
— Там же бешеный. — Напомнил юрист. — Кинется же, по любому кинется.
— Не кинется, — отмахнулся я. — Мы для него добыча недосягаемая, как банка шпрот для кошки. Знает что внутри, а за ключ потянуть не в состоянии, так что, думаю, ушел он давно. Сейчас действуем так. Берем все, чем можно вооружиться, оттаскиваем баррикаду и тихонечко, без лишнего шума поднимаемся наверх. Рисовать каракули пойдем мы с Марком, а ты, Алексей, останешься дежурить у двери. Как выйдем, запри на ключ, но никуда не отходи. Не исключено, что отступать будем вприпрыжку, так что возня с замком нам ни к чему. Понял?
— Не дурак, — кивнул Леха. — Может еще кодовое слово придумаем, чтоб чужих не пускать?
— И еще ритуальный танец, — передразнил я. — Кодового слова нам только не хватало. Да если вдруг сюда забредет тот, кто в здравом уме и не заражен, так честь ему и хвала, пусть остается, а по поводу бешеных, так что-то не припомню чтобы они голосили. Толстяк, разве что, рычал бессвязно.
— Ладно, — кивнул Марк.
— Отлично, — согласился Алексей.
— Пошли, — взяв пакет с банкой, я кивнул охраннику, мол, топор не забудь, и наша троица уверенно двинулась к черному ходу.
Осторожно приблизившись к двери, я прислонил к ней ухо, пытаясь уловить хоть какой-то звук.
— Ну, что там? — Шепнул Леха, от нетерпения переминаясь с ноги на ноги.
— Похоже, ушел, — пожал я плечами. — За дверью тишина.
— Так он и в первый раз не шумел, пока через стекло ломиться не стал, — напомнил мне юрист. — Может и сейчас стоит неподалеку и буркалы свои тупые в стенку пялит, а мы раз и выходим. Здрасьте, мол, уважаемый, заждались?
— Твои предложения?
— Идти, — кивнул Леха, — только тихо, и если что, сразу назад.
— Советчик, — я вздохнул и, кивнув остальным, помогайте, мол, вцепился в деревянную конструкцию, преграждающую выход. Втроем двигать её было гораздо сподручнее, да и легче, и буквально через несколько секунд путь был расчищен.
— Как начнем подниматься, закрывай сразу на ключ и от двери никуда, — напомнил я Алексею и как можно тише провернул ключ по часовой стрелке. Дверь, ведущая на лестницу, распахнулась и все напряглись, ожидая худшего. Юрист выставил вперед электрошоккер, готовый в любой момент нажать на кнопку, а Марк занес над головой топор, но как ни удивительно, но ничего не произошло. Лестница в обоих направлениях была абсолютно пуста, лишь пятна крови на полу, натекшие из порезов толстяка свидетельствовали о разыгравшейся здесь пару часов назад трагедии.
— Как с поросенка, — кивнул охранник, указывая на бурые пятна на полу. — Видать, что-то перебил стеклом, когда за вами гнался.
— Хорошо бы, — кивнул я, — одной проблемой меньше.
— Вы тут трепаться встали или дело делать? — Возмутился Леха, — сейчас кто еще придет, в жизни не отмашемся.
— Не гони, все путем, — подняв с пола пакет, я первый шагнул за дверь и, подойдя к перилам, посмотрел вниз, в шахту лестничных пролетов, но там было тихо. Противоестественно тихо, неприятно. Не хлопали двери, никто не голосил, не рассказывал анекдоты и не стрелял сигарет, тишина стояла мертвая.
— Интересно, — поинтересовался идущий следом за мной охранник, — сколько еще людей осталось в здании?
— Именно людей?
— Да, инфицированные не в счет.
— Сложно сказать, — я отошел от перил и начал подниматься по лестнице ведущей к люку в потолке. — Хоть и много народа помещения снимают, но даже у нас, и то пять всего. Наверное, и во всех остальных офисах так, а если все-таки где и затесался заболевший, то чума распространится стремительными темпами. Вербальный контакт, закрытые помещения, дурная голова и человеческий фактор, вот что в итоге человечество погубит.
— Откуда вообще взялась зараза эта? — произнес Марк, осматривая висячий замок на люке. — Все ведь нормально было, а потом — бах и конец света. Никто ничего не знает, справиться ни с чем не могут, везде паника и сумасбродство, и не локально ведь все это, а по всему миру. Куда ни глянь, в каждом уголке чертовщина творится.
— Ломай, — кивнул я. — Если закрыт, значит, никто не ходил, так что ни дуриков, ни живых мы там не встретим. Разве что голуби да пыль. Касательно твоего вопроса, так сам в догадках. Может военные напортачили, может террористы что не рассчитали, а может, хряснулся где метеорит, да тунгус на одежде заразу до населенного пункта донес. В любом случае, истинная причина этого действа вряд ли когда станет, общедоступна для простых людей.
Размахнувшись, Марк от души приложил топором по маленькому китайскому замочку, разворотив тот на две части.
— Готово. — Довольно кивнул он. — Можно идти.
— Давай я первый, — толкнув люк, я опять прислушался, но кроме завывания ветра сквозь щели в рамах и затхлого запаха пыли ничего не уловил. — Пусто, — кивнул я. — Давай за мной.
Забросив в образовавшийся проем пакет с банкой, я подпрыгнул и, подтянувшись на руках, оказался на чердаке. Приняв из рук Марка топор, я дождался, когда он проделает тот же кульбит, что и я, и мы вместе двинулись в сторону двери выходящей на крышу. Искать её, впрочем, особо не пришлось, так как она была тут единственная и, судя по отполированной ручке, частенько использовалась местными техниками. Заперта дверь была только на щеколду и, отодвинув её в сторону, я потянул за ручку, впуская в помещение холодный пронзительный ветер.
— Холодно, — поежился я, тут же сильно пожалев, что не надел пиджак.
— Верхатура, ветер, — Марк высунул голову в дверной проем и махнул мне рукой.
— Что будем писать? — Поинтересовался я, поддевая ногтем крышку банки и окунув туда кисть.
— Пиши «Помогите», — предложил седой. — Буквы побольше, с борта вертолета должно быть хорошо видно.
— Отлично, — кивнул я и принялся выводить первое слово, а потом подумал и довил еще три.
— Так правильнее, — согласился Марк, полюбовавшись на мою работу, — вот надолго ли.
— Чем дольше, тем лучше, — хмуро кивнул я, откладывая кисть.
Двигаясь друг за другом, впереди охранник с топором, а позади я с початой банкой краски и испачканной белым кистью, мы принялись спускаться к нашему вынужденному жилищу, оставляя за собой метровые буквы на жестяных листах.
Если все-таки мимо нашего здания будет пролетать вертолет, то люди на бору вполне отчетливо смогут прочитать, «Помогите. Здесь есть живые».
Очередной выпуск новостей, который решено было посмотреть за обедом, не принес ничего нового. Везде была паника и разруха, войска даже не пытались войти в город, как и в любой другой крупный населенный пункт, и предпочитали стоять санитарными кордонами, что впрочем, никого особо не удивило.