Николас сел на край лежанки и обхватил голову руками. Господи, как он мог так набраться накануне дня продажи скота? Ковбой обулся, прошел к умывальнику и сунул голову под ледяную струю.
Когда он вытирал волосы, во дворе послышался шум мотора. Николас схватил куртку и направился к двери.
Первое, что он увидел, была Хэлен, бодрая и ясноглазая. Она болтала с Сэмом Вилью, водителем.
Сэм улыбнулся ковбою:
— Доброе утро, Николас. Вижу, у тебя появилась помощница. — Он кивнул на Хэлен.
Николас прошел мимо, негромко буркнув про себя:
— Тоже мне, помощница! Пошли. Время — деньги.
Сэм приподнял одну бровь и подмигнул Хэлен.
— Кажется, он встал не с той ноги.
— А, по-моему, он вообще не спал, — услышал Николас за своей спиной. Ковбой стиснул зубы и направился к загонам.
Зачем она сюда приехала? Ах, она владеет половиной ранчо. Ну и владела бы на расстоянии. Угораздило же его поцеловать ее тогда! А вчера? Вчера он опять поцеловал ее.
Проклятье! Что с ним случилось?
Николас потер рукой лоб, обернулся и увидел Хэлен, деловито пересекавшую двор. Он мучительно захотел, чтобы какая-нибудь корова сделала самое худшее на ее блестящие новые туфли, а потом задела ее по лицу мокрым хвостом.
Даже это не поможет, уныло подумал Николас. Он и Хэлен Хэмфри — партнеры и должны работать вместе. Но она, проклятье, была слишком соблазнительной, слишком желанной.
Он хотел ее безумно.
— Поехали в Денвер, — проговорил Николас, загоняя коров в грузовики, надеясь, что три дня и три сотни миль восстановят его душевное равновесие.
Скот погрузили к восьми, и Николас торопливо зашел в дом, чтобы собрать вещи. Швырнув на кровать спортивную сумку, он побросал в нее рубашки и джинсы, схватил в ванной бритвенные принадлежности и поспешил на первый этаж.
Хэлен в этот момент поднималась по лестнице, и Николас отодвинулся в сторону, давая ей пройти. Только когда она благополучно прошла мимо, он сказал:
— Когда я вернусь из Денвера, мы поговорим.
— А почему бы нам не поговорить по дороге?
— Что?!! — Его рука замерла на перилах. — Что значит «поговорим по дороге»? Вы со мной не поедете!
— Конечно поеду.
— Черта с два.
— Тогда я поеду с Сэмом.
— А кто присмотрит за ранчо? — Николас не знал, что и придумать, чтобы от нее отвязаться.
Хэлен пожала плечами.
— А кто смотрел бы за ним, если бы я не вернулась?
— Брайан Гонзалес.
— Ну, тогда, — безразлично подытожила Хэлен, — он присмотрит за ними и на этот раз. — И она одарила ковбоя своей соблазняющей, сводящей с ума улыбкой.
— О, черт, — простонал Николас и зашагал вниз.
Он сидел в грузовике, сжав руками руль так, что побелели суставы, и смотрел, как Хэлен выходит из дома. На мгновение она повернулась, наклонилась и кого-то погладила.
Кота, с отвращением подумал Николас. Господи, зачем ей нужен этот кот? Ковбой тихо выругался, протянул руку и резко открыл дверцу со стороны пассажира.
— Давайте быстрей, если поедете, — прокричал он. — Нам добираться целый день.
Сэм и Мэл уже выехали со двора. Николас включил мотор, и они помчались по дороге вниз.
Проклятье, подумал ковбой, он, наверное, сошел с ума.
Дорога в Денвер заняла четырнадцать часов, но Николасу они показались четырьмя столетиями.
Ему следовало сосредоточиться на скоте, а он думал о Хэлен и о том, каким образом вычеркнуть ее из своей жизни. Раньше ему не приходилось разговаривать с женщинами о чувствах и тем более о сексе. Но сейчас Николас не видел другого пути.
Она не оставила ему выбора.
— Ну, ладно, — наконец выдохнул он, когда они достигли границы штата и, пытаясь найти нужные слова, продолжил: — Это не поможет.
Хэлен, которая в течение последнего часа в полном молчании смотрела в окно, резко повернулась и взглянула на него.
— Что не поможет?
— Если мы с тобой переспим. — Николас покраснел, произнося эти слова.
Хэлен заморгала и тоже немного зарделась. Потом нахально улыбнулась.
— Откуда вы можете знать, если вы даже не попробовали?
Николас зашипел:
— Поразительно! Что, черт возьми, сказал бы ваш дедушка?
— Не знаю. Но я думаю, что скорее у него нашлось бы что сказать вам, а не мне, — парировала Хэлен.
Николас фыркнул и уставился на бегущую навстречу дорогу.
— А теперь скажите мне честно, — потребовала Хэлен. — Вы сидели молча почти десять часов, обдумывая, как сказать мне, что не собираетесь со мной переспать?