Каждое утро Ник, покормив скот, уезжал неизвестно куда до поздней ночи. Вероятно, горько подумала Хэлен, чтобы избежать их возможных визитов. Так повторялось несколько дней.
Накануне Рождества в полдень Сью снова пошла к дяде. Она вернулась через час.
— Николас у себя? — небрежно спросила Хэлен.
Сью кивнула головой.
— Он помогал мне писать письмо Санта-Клаусу.
О, господи!
— Я не думаю… — начала было Хэлен, представляя себе разочарование ребенка. Черт бы побрал этого Николаса Лэнджа!
— Он сказал, что сам обо всем позаботится, — уверенно заявила Сью.
Хэлен молила Бога, чтобы уверенность девочки не оказалась напрасной. Может быть, Ник действительно что-нибудь купит в городе в подарок Сью. Может быть, он даже придет на празднование Рождества…
Но сама она не собиралась просить девочек приглашать Николаса. Если он откажется, это может их обидеть. А если он откажет ей, подумала Хэлен, то она всегда сможет принести девочкам объяснение, вроде «Никто за него не будет работать».
В этот вечер, после того как девочки пошли спать, Хэлен спустилась к сторожке. Николаса не было. На следующий день, в Сочельник, в полдень, она снова заглянула к нему, но ковбоя опять не оказалось на месте.
Хэлен пришло в голову, что Лэнджа могли пригласить куда-нибудь на ужин. Хотя вряд ли Николас согласился бы. Но она могла и ошибаться!
В конце дня небо заволокло низкими свинцовыми тучами. Дотти развела огонь в камине и зажгла свет. Хэлен с Пэтси начали готовить ужин.
Пошел снег.
Сквозь снежную завесу Ник увидел золотистые отблески в окнах Большого дома. На поворотах грузовик скользил и буксовал. Николас понукал машину, словно необъезженного мустанга.
— Ну, давай, давай! Только не заглохни сейчас!
Обратный путь из Дуранго был жутким. Снег шел с самого утра все сильнее и упорнее, пока Николас ехал на восток. К вечеру ветер усилился, грозя метелью.
Лэндж мог остановиться у любого из знакомых. По всему шоссе у него были друзья, приятели Юлиуса и масса людей, которых он знал. Однако он продолжал ехать вперед, гоня машину как можно быстрее. Он должен успеть. Это очень важно.
Наконец Николас с трудом завел грузовик во двор, подъехал к конюшне и выключил мотор. Валил снег, мгновенно уничтожая следы, холодный ветер жег лицо. Ковбой пониже надвинул шляпу и начал разгружать машину.
После того как все было сделано, он нырнул в сторожку, умылся, причесался, водрузил обратно шляпу и пошел сквозь снег. Он увидел их через окно: Пэтси шла на кухню, неся что-то в руках, за ней промелькнула Дотти, потом Сью.
Николас подошел ближе, наблюдая за ними. Он видел, как девочки украшали елку игрушками и мишурой. Видел подарки, рождественские чулки. Видел Хэлен.
Ник остановился, не в силах идти дальше.
Он так сильно любил ее. Почти до боли. Так сильно, как никогда и никого не любил.
«Я верю в тебя», — однажды сказала ему Лиззи. И, наверное, так и было, если она оставила ему девочек.
«Я верю в тебя», — сказал старый Юлиус, завещая Николасу половину ранчо.
«Я люблю тебя», — говорила Хэлен, значит, она тоже верила в него.
А он боялся. Черт побери, он все еще боялся!
Лэндж мог повернуться и уйти и мог войти и разделить радость этой семьи. Третьего не дано.
Выбор был за ним.
Хэлен не слышала, как он вошел. Как раз в этот момент она подвешивала рождественский чулок над камином. Сью тихонько взвизгнула, и Хэлен обернулась.
У входной двери стоял Николас.
Стройный, подтянутый, красивый, как всегда. Хэлен была рада его приходу, но странная боль цепкими щупальцами сжала ее сердце. Тем не менее она была счастлива, понимая, что Лэндж пришел ради девочек. Это означало, что он любит их и заботится о своих племянницах.
Николас мял в руках шляпу и молча смотрел на Хэлен. Его лицо было обветрено, волосы взъерошены. Снег медленно таял на его ботинках и стекал тонкой струйкой на дощатый пол.
— Мы боялись, что ты не придешь, — произнесла Дотти.
— Я не знаю, если… — Его голос сорвался.
Хэлен сумела улыбнуться:
— Мы рады, что ты пришел.
— Сегодня вечером каждый откроет по одному подарку, — сообщила ему Сью, — а завтра — все остальные. Так сказала Хэлен.
Николас кивнул.
— Я согласен. Давайте откроем их прямо сейчас. — Его тон был настойчивым. — Можно мне… можно мне вручить вам сегодня свои подарки? — Ковбой переводил взгляд с одной девочки на другую, и в конце концов остановился на Хэлен.