Рация отвечала равнодушным шипением.
— Сэм? Алекс? Ева, Рэйчел, Эллиа… кто-нибудь… — Ей было почти больно произносить их имена. В еë груди обосновалась тревога, царапая горло. — Отзовитесь хоть кто-нибудь! Если вы слышите меня… вызовите копов. Я попала в беду! Я в доме выше синего озера. Повторяю, я в беде!
Снаружи раздался моторный шум. Испуганно дëрнувшись, она выключила рацию. Потом стала запихивать еë под полы кимоно. Агата выпрямилась, приняв такой вид, словно ничего не произошло, и воззрилась на дверь.
Та распахнулась и впустила в домик стаю любопытных снежинок. Дилан отряхнулся, как зверь, шумно потопал ногами и стряхнул с них снег.
Он стянул куртку, весело встряхнув еë и обратился к ней:
— Думаю, нас теперь никто не потревожит. Это отлично. У нас ещё неоконченный рассказ. — Заглянув в чайник, Дилан долил в него воды из бутылки, буднично поставив греться на полку возле камина. Это всё было так обыденно, что не увязывалось в голове со всей обстановкой. Подкинув дров в камин, парень присел на медвежью шкуру на полу, продолжив: — Она была последней. Для неë не надо было ловушек. Наблюдать за всеми вами было интересно, знаешь? Видеть, как вы заботитесь друг о друге… Однако она… она была самой нежной из всех вас. Жила вами и дышала вами. — Дилан использовал прошедшее время.
Агата вцепилась в подлокотники, желая, чтобы под ногтями очутилось его горло.
Метавшись по площади, Рэйчел заглядывала в каждый угол, расспрашивая и высматривая.
— Как так вышло, что Агата-сан осталась одна? — спросил Юма.
— Мы оставили еë, чтобы приготовить сюрприз. Мы планировали подарок. Поздравление… Агата работала как проклятая с момента, когда умер Кадоган. Вообще не отдыхала. Однажды мы вытащили еë в отпуск, на море, так она и там не отрывалась от ноута. Тогда мы решили сделать ей новогодний подарок. Маленькую яхту, скромную, но милую. Чтобы можно было кинуть работу да уплыть в океан на уик-энд… Но не везти ведь яхту сюда из самой Швеции. Мы сделали иначе. Заказали торт — точную копию подарка. Хотели вручить красиво, с новогодними салютами и всей толпой. Но женщина опоздала. Ну, та, что изготавливала торт… она местная. Извинялась, говорила, сейчас Новый год, пришлось пешком идти… — Из глаз блондинки вдруг хлынули слëзы.
Нервно покопавшись в карманах, Юма вынул оттуда бумажные салфетки и протянул девушке:
— Пожалуйста, не рыдайте. Я уверен, что всё образуется.
— Ага. Конечно.
Рация зашипела, как рассерженная змея.
— Рэйчел, мы практически на месте, не переживай. Я осмотрю его номер. — Сказал Александр.
— Тогда мы пойдём поглядим в сарае. — Сказала Ева.
— Поняла вас, удачи. Здесь пока тихо.
— Понял, продолжай ждать. Отбой. — Сказал Александр.
Шмыгнув носом, Рэйчел собралась и смелее поглядела на Юму:
— Давайте обойдём площадь снова?
— Давайте.
Минуты тянулись мучительно, однако ничего не менялось. Хватаясь за рацию, Рэйчел затем кидала еë, боясь вызовом сбить друзей с толку в критический миг. Юма успел отчаяться, спрятавшись в одном из заведений, милосердно оставленных хозяином для “этих двух ненормальных”.
Блондинка отказывалась заходить в тепло.
На поясе ожила рация.
— Ребята, тут их нет. — Сказал Александр.
— Так или иначе покопайся там. Я уже разворачиваюсь к посёлку. — Сказал Сэм.
— Понял. Удачи. Отбой. — Сказал Александр.
Еë сердце застучало немного спокойнее.
Живы. Ищут. Всё нормально.
Рэйчел побродила ещё чуть-чуть, неуверенно взяла рацию, вызывая:
— Сэм, как там дела?
— Пока без изменений. Я еду назад, никуда… блядь!
Раздалось шипение, затем какие-то невнятные звуки, опять шипение, уже громче, звон, и тишина.
— Сэм! Сэм! Отзовись! Сэм, что произошло?
Тревога девушки мигом превысила все допустимые лимиты. Она… продолжала вызывать. Рация хранила отстранëнное молчание. Блондинка закусила губу практически до крови.
Вдруг рация запишала голосом Евы:
— Всем, кто слышит меня! Всем, кто слышит меня! В сарае пожар! Эллиа внутри! Повторяю, в сарае пожар! Нам необходима помощь!