— Да уж… он мог бы попасть как следует, а не так… — Губы Алекса посерели, и парень прикрыл глаза, экономя силы.
Подмога была уже совсем близко.
Метель давно перестала, и даже снегопад уступал свои позиции, устав от ночного бдения. Ветер стих, и холод уже не так кусался, убаюканный покрывалом снега.
Встав на колено, Юма протягивал руку:
— Давайте, Линд-сан, нужно идти. Сможете?
С красными отметинами на лице, с ветками на куртке и местами порванном, Рэйчел кивнула:
— Сломать руку это не то, что сломать ногу. Дойду как-нибудь. — Блондинка держалась стойко, однако бледность выдавала ту боль, которую девушке приходилось терпеть.
На горле стали синеть следы от чужих и жестоких пальцев. Она опëрлась на Юму и медленно пошла к гостинице. Идти было уже совсем недалеко.
Дверь в домик на горе распахнулась, как от удара. Несколько человек влетели в помещение, вскинув пистолеты.
— Полиция! Всем оставаться на местах? — Выкрикнул коп в синей тëплой куртке и с фуражкой на голове.
Молча поднявшись с кресла-качалки, Дилан спокойно поднял руки вверх.
— Дилан Бостон, вы арестованы по обвинению в покушении на… — начал коп.
Лишь протянув полицейскому обе руки, Дилан прервал его:
— Надевайте свои наручники, офицер. Я готов.
Несколько месяцев спустя…
Сегодня даже деревья шуршали по-особенному. Вдали проплывали белые облака, высились вершины гор и холмов.
Ноги Агаты щекотал ветер… играя с подолом красного платья. На шее был красный кулон на тонкой цепочке. Платье было с оголëнными плечами и длинное, обнажая одну ногу. Непослушная прядь тëмных волос упала ей на лицо, и она бездумно еë убрала…
Она рассчитывала, что еë волосы выглядят сейчас… как у настоящей леди. Они были все собраны на затылке и украшены бусинками.
Несколько передних тонких прядей обрамляли еë лицо по бокам.
— Я хочу поднять этот бокал за тех… кто сегодня тут. За тебя, Ева.
Та согласно отсалютовала уже наполовину пустым бокалом.
— За тебя, Эллиа.
Тот добродушно поднял на вилке кусочек мяса, лежащий на расстеленном покрывале на земле.
— За тебя, Сэм.
Японец улыбнулся, щуря глаза на солнце, подняв свой бокал. Покосившись на Алекса, Сэм добродушно усмехнулся.
— За тебя, Рэйчел.
Скромно улыбнувшись, блондинка покачала стакан с соком в пальцах.
— За тебя, Алекс.
Согласно подняв бокал, тот попутно чокнул его о бокал японца. Сэм заворчал.
— И за вас, Фредерик. Данте. Элиза. Сегодня день воспоминаний. День, когда мы можем позволить себе грустить… и плакать о потерянном. Я много слышала, что “время лечит”, однако лишь теперь понимаю, какой это обман. Лечит не время. Лечат психотерапия, отдых, работа, книжки. Любовь. Время… время лишь отнимает тех, кого мы любим. Если бы я могла спасти всех и каждого в этом мире, то сделала бы это. Только я не всесильна. Увы… я не всесильна. — Поглядев в свой бокал, Агата махнула им в воздухе. — За них. За нас. За время.
Все бокалы поднялись вверх. Красное вино загадочно сверкнуло на фоне синего неба.
— Лукаса арестовали. Та продавщица, которая показала нам фото документов… Она нас очень выручила. Самих документов-то уже не было. Они их не нашли. Чарльз… либо Дилан успел сжечь их. Однако для проверки им хватило и фоток. Вышли на заказчика. На Лукаса. Дилан, я слышала, всë ещё в психбольнице. И, похоже, надолго… наверное, это к лучшему. Надеюсь, Кристофер… поплатился сполна. За то, что он с его папашей сотворили со мной и моими друзьями.
Церковь в молчании да неодобрении глядела на Агату оконными стëклами.
— Да. И прости собственному врагу…
Ветер с игривосиью растрепал верхушки деревьев. К вечеру обещали ливень, однако пока на небе проплывали редкие белые облака. Тëплая рука Алекса обвила плечи Агаты.
— Это всё неважно. — Сказал он.
— Ну как это может быть неважным, мы ведь…
Парень прервал еë на полуслове. Его тягучий и крепкий, как старое вино, поцелуй вскружил ей голову. Обвив руками плечи своего бойфренда, Агата едва не рыдала.
— Алекс… мы выжили тогда. Мы остались вместе. Это какое-то… чудо.
— Не какое-то, а очень даже конкретное чудо. Нужно заметить, что мы очень старались умереть и всё подобное, только не получилось, увы.
Хлопнув мужчину по плечу, Агата зашипела от негодования:
— Как ты можешь говорить подобное?!
— Гляжу на вещи очень прагматично. Я жив, ты жива, мы счастливы вместе… Что ещё тебе нужно?
Агата надулась, как мышь на крупу: