Он еще считал, сколько она выстрелила. Большой оригинал. За кустами оказалась поляна — небольшая, посреди нее стояла лавочка, с двух сторон зажатая обомшелыми пнями. Лавочку сюда с одной из центральных аллей притащила молодежь, считавшая, что лучше разбирается в том, каким должен быть парк.
— Так, — сказал Славка. Нож его медленно рыскал над поляной, словно потерявшая любимую кость собака. А потом Славка чудовищным прыжком метнулся вперед и обрушил удар обеими руками занесенного меча на один из пней, разваливая его надвое. Послышался визг, от которого засвербило в ушах, второй пень зашевелился, но в его серединке, как в мишени, выросла с коротким стуком стрела Витька… — Уводни, — удовлетворенно бормотнул Славка. — Это надо же, еще два. А вход где-то тут, где-то, где-то…
Бормоча это, он тоже рыскал по поляне… и вдруг оказался по пояс втянут под землю! Славка вскрикнул и сунул вниз руку, ожесточенно рубя наощупь. Остальные бросились ему на помощь — и с разных концов поляны вновь рванулись с дюжину тварей — в основном, оборотней, вытянувших вперед когтистые лапы.
Ленка успела выстрелить, но оказалась сбитой с ног мощным броском волосатого тела. Оборотень взвыл дурным голосом, однако у подбежавшего следом в волосатых капищах взлетела дубина. Подскочивший Витек врезал твари в грудину ногой — чемпиона мира по каратэ этот удар убил бы на месте, но оборотень только сложился пополам и надсадно закашлялся.
А вот распрямиться ему было уже не суждено — с перекошенным, едва ли не более страшным, чем морда оборотня, лицом Витек всадил ему в затылок шипастую перчатку, став похожим на миг на воина-храмовника из боевика «Миньон». Ленка выстрелом над плечом брата уложила еще одну тварь — и все опять кончилось. Серега помогал выкарабкиваться из тёмного лаза Славке — левую ногу охотника явно жевали.
— Как же ты типа… — начал Серега, но Славка отмахнулся:
— Пять минут. Вторые джинсы жалко… Сейчас пойдем вниз, там они будут активнее.
— По мне так и хватит активности, — заявил Витек. — Слав, вам за вредность молоко не дают?
— Мы энтузиасты, — то ли в шутку, то ли всерьез отрубил Славка, усаживаясь на траву и закрывая глаза.
«А ведь он вышел на поляну, хотя должна была я, — подумала Ленка. — Потому что знал — его раны мгновенно заживают,» — вернула она себя с небес на землю. И улыбнулась, подумав, что немного правды в ее первой мысли, наверное, есть.
Невозможно было понять, как заживают раны у Славки. Не как в кино — где показывают, как они затягиваются и все такое. Момент заживления оказалось так же невозможно уловить, как момент распада нечисти: просто вот только, что были, а теперь нет. Славка поднялся, покрутил ногой в лохмотьях и драной кроссовке, с непонятной улыбкой сказал:
— Дэвид Копперфильд[9].
Никто из ребят не понял, при чем тут знаменитый американский фокусник. А Славка уже нагнулся над дырой. Остальные, забыв об осторожности, столпились рядом. Особого страха никто не испытывал — он переплавился в возбуждение, какой-то нервный подъем.
— Там темно, — тоном человека, делающего открытие, объявил Витек. Славка терпеливо напомнил:
— Вы можете видеть в темноте, как и я.
— Подземелье какое-то, — Серега всмотрелся, — лестница… Что за фигня, я про такое не слышал. Нет у нас в городе ничего такого типа.
— Вряд ли это имеет отношение к вашему городу, — заметил Славка. — Скорее всего, это вход в храм — тот самый, о котором я рассказывал.
Он нагнулся над дырой, бросил в темноту одну из своих серебряных звездочек и начал к чему-то прислушиваться. Серега хмуро спросил у Витька:
— Какой там еще храм?
— Древний, — ответил Витек. — И вообще — проехали, я и сам толком не понял ничего, кроме того, что это местечко то еще.
— Ясно, — глубокомысленно ответил Серега.
— Странно, — Славка выпрямился. — Такое впечатление, что нечисти там намного меньше, чем должно быть.
— Мы идем или нет? — нетерпеливо спросила Ленка. Славка кивнул:
— Идем, конечно. Теперь я иду первым, ты, Лен, вторая, а вы, ребята, держитесь сзади плечом к плечу. Ну — пошли!..
...Наверное, внизу было очень темно, просто должно было быть. Но для нашей штурмовой группы темноты не существовало — все вокруг словно плавало в неярких сумерках. Неожиданно высокий и широкий подземный ход уводил вниз с заметным уклоном. Было сыро и холодно — изо ртов у всех, кроме Славки, валил пар, стены сочились водой. Где-то за каменными серыми блоками, из которых был сложен коридор, шумела река. Потолок выгибался аркой, через, равные промежутки из стен выступали словно поддерживающие его скрещенными над головой лапами статуи каких-то каменных уродов — чертей не чертей, летучих мышей не летучих мышей, людей не людей… Ленке казалось, что, стоит им пройти мимо, как изваяния поворачивают головы и гримасничают, а возможно, даже тянут свои жуткие лапы вслед. Наверное, мальчишкам тоже это чудилось — они то и дело оглядывались. И только Славка шагал вперед и вперед, словно чувствовал, куда ему нужно… да, наверное, так и было.
Иногда на стенках попадались высеченные картины — такие, что затошнило бы самого заядлого любителя порнографии и пыток из тех, что смотрят кассеты с «живой» записью. Судя по всему, те, кто строил этот коридор (страшно подумать, кто это был и какую пропасть веков назад происходило дело) отличались совершенно нечеловеческими вкусами и понятиями. Но в то же время, поняла с удивлением Ленка, она не испытывала какого-то особого страха или даже беспокойства.
Далеко впереди маячил вход в другой коридор или зал — высокая арка, камни, ее выкладывавшие, были оплавлены. Никто не спешил бросаться на идущих, не было даже слышно звуков, свидетельствующих о том, что в подземелье хоть кто-то есть. Арка приближалась — и вот Славка шагнул под нее и остановился со словами:
— Я так и знал.
Остальные заглядывали через его плечи. Большой пятиугольный зал в самом центре был украшен, если можно так выразиться, остатками чудовищного изваяния: от него сохранились только когтистые лапы, словно впившиеся в камень и основание трона, на котором сидела статуя. Ее куски валялись по всему залу — уже невозможно было определить (да и не очень хотелось это делать), кого она изображала. Во весь потолок распростерлась вырезанная в камне пятиконечная звезда: ее центр приходился точно над разбитой статуей. А около остатков трона в большую трясущуюся кучу сбились два десятка разной нечисти — когда ребята появились у входа в зал, поднялся негромкий, полный ужаса скулеж. Ленка просто не поверила своим ушам! Славка поднял руку — и на конце его меча ослепительной вспышкой полыхнул белесый свет. Скулеж перешел в вой; можно было различить слова:
— Охотник, охотник…
— Молчите все! — голос Славки эхом отразился от стен, остатки статуи заколебались и просели. — Я пришел за Маардаем. Пусть он выходит. Я вызываю его по древнему обычаю — как воин Солнечного Света!
— Маардая нет, охотник, — послышался чей-то дрожащий голос. — Маардай ушел.
— Ушел, ушел, бросил нас, — поддержали другие голоса из кучи.
— Он взял себе силу жертвы и ничего не оставил нам…
— Он ушел в Серые Земли, в Серые Земли…
— Не убивай нас, охотник, мы уйдем в леса, мы больше не тронем людей…
— Мы не виноваты, Маардай заставил нас…
— Маардай приказал нам, мы не могли ослушаться…
— Не убивай нас, охотник…
— Дай револьвер, — сказал Славка. Ленка задержала руку:
— Зачем?
— Их нельзя выпускать, — терпеливо ответил Славка. Ленка опустила оружие:
— Они такие… жалкие, — тихо оказала девчонка. — Не трогай их. Пожалуйста. Они уйдут, они же обещали.
Она почти ожидала, что Славка сейчас закричит на нее. Но он улыбнулся:
— Ты добрая… Это хорошо…
— Ты их отпустишь?! — подался вперед Серега. — Ты что, головой упал?!
— Я их не отпущу, — Славка мягко взял у Ленки револьвер. — Не отпущу, потому что они лгут. Они не могут жить иначе, чем живут. Да, Маардай заставил их собраться сюда. Но жалкие они только сейчас, Лена. Когда их много, а человек беззащитен — они совсем другие. И ты это видела.