Сидевший справа от меня Максимилиан не проронил ни слова, потягивая неизвестный напиток из большой чашки. Выглядел он гораздо лучше, чем в нашу последнюю встречу, лицо округлилось, и кожа больше не такая бледная.
— Давно мечтал с вами познакомиться. Чай, кофе, а может, пива?
— Немного прохладно для последнего, давайте чай.
Император подал знак, и около меня вырос мощный гвардеец, безукоризненно наливший янтарную жидкость в хрупкую чашечку. Он еще и поинтересовался, сколько положить кубиков сахара и я предпочитаю с молоком или без. Попробовав напиток, я прикрыл глаза: высшее качество, настоящая феерия вкуса.
— Вы хотели познакомиться со мной? — наконец нарушил затянувшееся молчание. Император не сводил с меня взгляда, инквизитор листал телефонную ленту.
— Каждое утро и перед сном специально назначенный человек докладывает мне обо всех значимых событиях в империи. Краткая сводка с основными фактами, если требуется что-то уточнить, проводится дополнительное исследование.
Пока он говорил все тем же тихим мощным голосом, я рассматривал толстую золотую цепь на шее, по виду очень тяжелую. Кулон в форме звезды со светящимся алым камнем размером с голубиное яйцо таил в себе крайне сложный защитный артефакт, окутывающий императора едва заметными нитями. Очень хотелось проверить, смогу ли я на них влиять, но задвинул самоубийственные мысли как можно дальше.
— Как думаете, чью фамилию за последний месяц я слышал чаще других?
— Мою? — предположил исключительно из вежливости, риторические вопросы не требовали ответов.
— Нет, короля Луи Двадцать Восьмого. Вы, барон, были на втором месте. — Он усмехнулся и щелкнул пальцами. Передо мной тут же появился гвардеец и повернул ко мне светящийся экран планшета. — Список ваших подвигов и дел впечатляет, многие графы за годы не успевают сделать того же, что вы наворотили здесь всего за месяц.
— Вроде бы с тех пор прошло больше времени. — От меня явно ждали какого-то ответа, я изобразил легкое недоумение.
— Полторы недели не играют роли. До десятого октября вы были обычным… орком. Много пили и ничем не интересовались. Затем с подачи вашего отца вас попытались призвать в армию, и все изменилось. — Император вытянул перед собой открытую ладонь и начал загибать пальцы: — Вы воспользовались древним указом моего отца и поступили на высшее образование, что вообще-то немыслимое дело для тверской губернии, одной из самых традиционных моих земель.
— Неужели мое поступление было упомянуто в утреннем докладе?
— Разумеется, нет, слишком мелко. — Мужчина приподнял уголки губ, обозначая легкую усмешку. — А вот ваш переход в преподаватели, убийство эльфийского графа, сделка с инквизицией и столкновение с Королем хаоса определенно заслужили упоминание. И представьте мою реакцию на ваше решение заняться издательским бизнесом.
Передо мной как по заказу положили два номера «Острых ушек». Распечатаны, хотя выглядели как новые.
— Я получил одобрение от комитета цензуры.
— Ну что вы, мы вас здесь не судим. — Тон императора и его поведение говорили совершенно об обратном. Меня оценивали, как и мои действия. — Перейдем на ты?
Совершенно неожиданное предложение выбило гвардейцев из колеи, на их лицах отразилось изумление, даже Максимилиан поднял взгляд от телефона.
— Не возражаю. — Я скрестил руки, закинув ногу за ногу. — Касательно журнала — я познакомился с несколькими прекрасными девушками и увидел возможность. Почему-то до меня никому не приходило в голову использовать в качестве моделей эльфиек.
— Вероятно, владельцы других модных журналов еще хотят жить, — усмехнулся Михаил и посмотрел на одного из гвардейцев. — Стас, сколько у нас в данный момент прошений из Британской Империи и ее доминионов о выдаче Рорка Чернышева? Как официальных, так и тайных предложений назвать сумму.
— Тридцать четыре, Ваше Величество. Последнее поступило час назад, предлагают безвозмездную передачу небольшого архипелага близ африканского побережья, острова Зеленого Мыса.
— Неплохо. — Он картинно присвистнул и снова повернулся ко мне. — Ты очень дорого стоишь.
Я ничего не ответил, краем глаза следя за императорской охраной. Обычно в таких местах с неба падала железная клетка или, наоборот, проваливался пол, и я бы угодил в прочную металлическую сеть. Ничего, и в сон не клонит. Чай точно не отравлен, я бы почувствовал, и гвардейцы оставались неподвижными статуями.
— Тебе повезло, дважды. Во-первых я никогда не торговал своими верными подданными, а твои подвиги и речи явно говорят о преданности мне.