— У меня — идиоты в отделе, но это у нас с вами общее.
Все ржут шутке, хоть она и напрямую про них, а главред сдвигает брови.
— Максим.
Тот лишь пожимает плечами, мол, а я при чем, и усаживается за общий стол. Мы с ним оказываемся аккурат напротив — я и снова поминаю того сатану, который в последнее время отвечает за расстановку случайностей в моей жизни.
— Проверял перед летучкой актуальность научных событий, которые вышли за выходные, и мы хотели осветить в своей статье. Два из них уже были признаны нерелевантными — так с какого хера им быть у нас в журнале?! Короче, переделывал — не понесу же я вам эту порнографию…
— Хоть кто-нибудь бы мне принес порнографии… — Вздыхает главред, и все посмеиваются шутке, — ладно, Максим, тогда ты и начинай летучку. Что вы там планируете дать сегодня в номер?
Совещание начинается, и я скрупулезно записываю, о чем говорят редакторы. На самом деле, в основном приходится писать с Максима — он до того четко обозначает основные моменты, что, зачем и почему они публикуют, что после его речи все соглашаются, не задавая вопросов. Меня немного подбешивает, что он и тут «на коне» — но, в конце концов, я всегда знала, как он любит свою работу. И насколько ответственно относится к ее выполнению.
У других ситуации послабее. Шеф выслушивает, что-то уточняет, где-то спорит, и вычеркивает неинтересные идем. Максим тоже не молчит — вставляет едкие замечания, ничуть не стесняясь и не сглаживая острые моменты, но судя по реакции остальных, все уже к такому привыкли.
В итоге получается, что почти всю летучку я не отвожу взгляда от Аллаева, и сама себя ругаю за это. А он… Не смотрит. То есть, глядит куда угодно, но только не в мою сторону.
И это тоже задевает, хоть я ни за что в этом не признаюсь.
— Так, на этом все, — спустя почти сорок минут говорит главред, и раздает какие-то папки. — Здесь сводки по нашей статистике на рынке, прошу ознакомиться и принять во внимание, что нужно сделать, чтобы поднять наши позиции. Это касается всех. Анастасия Владимировна, — я вздрагиваю, и поворачиваю голову в сторону шефа, чувствуя, как все сейчас смотрят на меня, — вам понятен формат летучки? К концу недели жду от вас полного включения в работу и идеи для первой колонки. Озвучите здесь, будем обсуждать. Все свободны.
Я киваю, и чуть подрагивающими руками забираю свою папку и исписанный на пару страниц блокнот. Пара дней. Успею ли? Справлюсь?
— Эй. Все в порядке? — Склоняется надо мной Ренат, который тоже почти без проблем утвердил на летучке все свои идеи в колонке, — ты побледнела.
В его голосе искренняя забота, и желание помочь, а еще я отмечаю, какой он высокий, когда встал. Почти как Максим — только вот на кой черт я сравниваю?
— Да. Просто… Первый рабочий день. Волнуюсь.
— Это нормально. Если хочешь, можем сходить вместе на обед. Есть общая столовая, но я там редко ем. Могу показать хорошее кафе поблизости.
Я улыбаюсь, отгоняя плохие мысли, и поднимаюсь вслед за Ренатом. Да, он действительно очень высокий — и довольно по-спортивному сложен.
— А там кроме веганского что-нибудь есть? Или будем жевать по салату?
— Вообще, есть, но ты просто слабо представляешь, как вкусно можно поесть без употребления мяса. Ничего, я тебе покажу. Зайду за тобой без пяти час.
Он больше не спрашивает, а лишь подмигивает, и идет в другую сторону от зала совещаний. Я чуть потираю руки, потому что от нервов пальцы замерзли, и неожиданно ощущаю на себе пристальный взгляд.
Мне не надо оборачиваться, чтоб понять, кто стал невольным слушателем моей договоренности об обеде. Не надо — но я все равно разворачиваю шею, утыкаясь в пристальный взгляд Максим.
Слишком внимательный. До фига интимный — или мне так только кажется в свете наших прошлых отношений? Но тело мгновенно наполняется жаром, а колени предательски подрагивают.
Максим медленно движется вперед, оказываясь рядом, близко. Он не делает ничего — только смотрит, но уже это слишком много после его полного игнора на летучке. Мне стоит немалого труда молчать в ответ — потому что хочется зачем-то встряхнуть мужчину за плечи, чтобы перестал так делать.
Мы замираем на пару секунду друг напротив друга, и словно «прилипаем» в нашем мирке, не отрывая взглядов. Меня бесит в нем сейчас все — неумение нормально разговаривать, излишнюю требовательность, жесткость и то, какой он считает меня слабой.
Но одновременно все это заводит, и заставляет наполниться краснотой щеки и даже шею, отчего взгляд Максима темнеет.