— Хорошо, — произносит, наконец, главред, кладя перед собой лист со статьей, — хорошо. Я пускаю это в понедельник в номер, и там уже посмотрим на результаты. Анастасия — уж не знаю, что из этого выйдет, но на будущее — мне нужны варианты в любом случае. Я понятно объясняю?
Я киваю, про себя в душе где-то тихо-тихо сползая по стенке. Хвала всем святым — мое «дитя» пропустили в номер!
Я на дрожащих ногах опускаюсь на место, хотя летучка окончена и все расходятся по своим отделам. Мне пока тяжело даже подняться — откат от стресса придавливает, и некоторое время я просто сижу в общем шуме, восстанавливая дыхание.
А затем вдруг обнаруживаю, что осталась в полной тишине, и осторожно поднимаю взгляд.
Аллаев. Один в совещательной, ровно на том же месте — напротив. И смотрит так, словно сейчас заглотит целиком, как удав кролика.
Я вопросительно смотрю на мужчину, удивляясь его энергии, направленной на меня. Это я так отвыкла — или она всегда была столько сильной?
— В этом помещении еще не установили камеры. — Невесть зачем говорит Максим, тяжело обводя взглядом комнату.
— Что, убийство задумал? — во мне нет сил бороться с собой и делать вид, будто мне все равно на него, — поверь, все сразу поймут, чьих это рук дело. Только ты здесь такой несдержанный, грубый, нетерпимый, с просто невыносимым эго…
— Рад, что ты это наконец поняла, — Максим подтягивается на руках о стол, и поднимается надо мной в полный рост. — Скажи теперь, что ты не против.
— Не против чего…
Я не успеваю договорить, потому что ясно понимаю — чего. И мгновенно все тело вспыхивает, а внизу живота кто-то плескает огонь — который разливается внизу, и наполняет все истомой и ожиданием.
— Вижу, не против, — чуть ли не урчит он, обходя стол и двигаясь ко мне, — хоть в чем-то твои реакции просты и охуенно приятны.
— Максим, я не… — ахаю, когда он совсем рядом, — только попробуй!
— И что тогда?
Он становится напротив, и мой взгляд сам утыкается в его ширинку — боже, я помню, какой член там, под ней. А еще эти руки, будто нарочно ложащиеся на стол передо мной…
— Не смей.
— Хорошо.
Его руки ложатся на мои колени, и слегка сжимают их. Он садится перед мной на корточки, и смотрит в глаза, отзываясь своими зрачками пульсацией между моих ног.
— Не подходи ближе!
— Как скажешь.
Ладони ползут вверх, и осторожно поглаживают там, где заканчивается платье.
— Убери свои руки! — шиплю сквозь зубы, и хватаю его за плечи, притягивая ближе.
— Как скажешь, маленькая… Как ты захочешь…
Он подхватывает меня за талию, словно пушинку, и усаживает на стол. А сам становится между моих бедер — от чего я мгновенно обхватываю его ногами.
— Не надо, пожалуйста… — Выдыхаю я в пахнущие табаком губы, и он улыбается, погружая пальцы мне в волосы.
— Не буду, Настен… Не буду.
Глава 12
Я не забыл ни единого хрипа
Твой рот, запах, смех и волнистость волос
Мне не помогают подруги и выпивка
Я так хочу тебя. Но боюсь твоих слез.
Максим
Я твержу себе, что мое интервью на утро — просто желание сделать самую ответственную работу в первой половине дня, и никак не связано с первой «взрослой» летучкой у Насти.
Потом просто плюю, и признаюсь, что в глубине души ужасно не хочу присутствовать при этом. Не потому, что не хочу вмешиваться. Как раз-таки наоборот — велик шанс, что моя натура не позволит остаться в стороне, и влезет грацией бегемота на ее поле деятельности.
Я не знаю, как она справится. Не видел ее в работе, и ума не приложу, насколько она вложиться в задание главреда. Но я в курсе другого — насколько жестким человеком бывает наш руководитель, если кто-то не выполняет должным образом работу. А Настена с ее слабостью и неумением воспринимать повышенный голос… Блять, да я точно не дам ее отчитывать. Просто не смогу, понимая последствия…
Поэтому я уезжаю из редакции, едва там появляюсь, и твержу себе, что мне лучше быть подальше во время летучки. Нахуй лишние проблемы? Мы существуем с ней на тесной территории, и умудряемся всю неделю почти не попадаться друг другу на глаза — так лучше бы продолжать в том же духе.
Но, видимо, я конченное трепло сам с собой, потому что сам не замечаю, как гоню интервью на нереальных скоростях, чтобы успеть вернуться назад. До конца этой ебучей летучки.