Он смотрит прямо на нас, но не выказывает никаких эмоций. Ровняется со мной, и замедляет шаг, почти становясь рядом.
— Я зайду вечером, — бросает он мне, гипнотизируя взглядом, и не давая даже выдохнуть, — поговорим.
И идет мимо, даже не дожидаясь ответа. Словно ему он и не нужен. Так, как будто Аллаев точно уверен — я буду ждать его вечером, словно собачка, и радоваться, что господин соизволил обратить на меня свой взор…
— А знаешь, я бы все-таки выбралась куда-нибудь. — Как только спина Максим удаляется достаточно далеко, медленно произношу я, — сейчас позвоню няне, надеюсь, она сегодня свободна. На сколько, говоришь, у нас столик?
Ренат смеется, и тоже смотрит вслед Макса. Затем уже на меня — и я вижу в его глазах интересе напополам с заботой.
— У тебя с ним, надеюсь, нет никаких проблем?
— Что? Нет! Просто я не собираюсь сегодня принимать гостей.
Ренат кивает, и мы договариваемся, что он заедет в половину седьмого. Я возвращаюсь в отдел, уже не чувствуя себя такой размазней — потому что точно знаю, как поступлю сегодня.
А именно, свалю из дома неважно куда, лишь бы этот самоуверенный хам понял — я не стану сидеть и ждать его милости в виде внимания.
И уж точно не собираюсь становится его «только восемнадцать плюс». Для этого есть Кира — или миллион других женщин, если ему так захочется.
Я возвращаюсь в свой отдел, радуя коллег успешной новостью о принятии статьи, и тут же наваливается работа. Нужно смотреть проекты дизайнеров с оформлением, срочно делать фото для того окошечка, где публикуется автор, выбирать тысячу и одну мелочь для текста… В общем, к пяти часам голова кругом, и приятная усталость в ногах — а мне, оказывается, даже нравится такой ритм.
Тем более, что я успеваю среди этого позвонить Ксении, и договориться о ее приезде к шести часам.
Дома с Малышариком я стараюсь одновременно наобщаться с дочкой, и хоть немного привести себя в порядок. Наряжаться не хочется — хоть Ренат и намекнул, что мы идем в ресторан, я выбираю простые темные брючки, и наиболее нарядный свитер из гардероба. Вроде ничего, плюс легкий макияж — и я ощущаю, что действительно не против отдохнуть в приятной компании.
А Ренат ею, безусловно, является.
Когда за воротами тормозит красный «пежо», я расцеловываю мягкие щечки дочки, и обещаю про себя, что завтрашний выходной проведу целиком с ней. Она не грустит — Ксения уже завлекает ее в детскую играми, и она поскорее машет мне ручкой.
Ну что ж. Первое нормальное свидание после замужества. Ни пуха и к черту.
В салоне автомобиля, куда я сажусь, приятно тепло после по-настоящему прохладного, осеннего вечера. Люблю это время года — но под самый конец октября уже нет разноцветных листочков, деревья голые, а дальше ноябрь — самый нелюбимый месяц в году.
— Прекрасно выглядишь. — Делает дежурный комплимент Ренат, и одной рукой достает с заднего сиденья букет красных роз, — надеюсь, ты любишь цветы?
— Ой, — я принимаю вкуснопахнущие розы, и с радостью погружаю в лепестки нос. — Вообще, да, но только первый день. Потом мне слегка грустно, что они вянут. Прости, ладно? Мне все равно очень приятно, спасибо!
Ренат усмехается, выезжая на дорогу, и нисколько не расстраиваясь этой информации.
— Ладно, кроха, в следующий раз я для тебя их заламинирую.
Я смеюсь, и это, наверно, можно назвать девизом нашего вечера. С Ренатом невероятно приятно общаться — он сам подсказывает, что заказать в незнакомом для меня месте, и совсем не против того, что в моем блюде присутствует мясо. Единственное, где он совсем не предлагает помощи — это когда я спрашиваю, какое бы он хотел вино.
— Я не употребляю алкоголь, — мягко улыбается мужчина, изучая карту с авторскими чаями, — но буду очень рад, если ты что-нибудь выберешь для себя.
— Не употребляешь… Вообще?
Не сказать, что я прям в недоумении. Он же ЗОЖник, и это логично. Но полбокала красного сухого вина за ужином вроде как никому не вредит…
— Я не вижу в этом смысла. Мне вкуснее выпить чаю, или сок. Не то, чтоб я был против алкоголя — но самому не хочется.
— И даже шампанское в Новый год? — улыбаюсь, откладывая карту с винами, и тоже поглядывая на чаи.
— Да, Настюш. Даже в Новый год, — улыбается он, — но я вовсе не против, если ты со мной слегка расслабишься.
— Да нет, не хочу в одиночестве, — усмехаюсь я, и думаю о том, что сама, в принципе, пью редко. Но все же пью. — И одна просьба — можно без Настюш, Настюшек и прочих склонений моего имени?
Я сама не знаю, почему, но меня отталкивает такое произношение. Мое самое любимое — Настена — и мой близкий круг людей об этом в курсе.