— Хорошо. Ладно, — она все еще водит взглядом мне по плечам, и неосознанно облизывает губы, — тогда позвони, как соберешься…
— Я приду, как соберусь, — мягко поправляю я, и веду по ее рукам вверх, останавливаясь у шеи, — ты охуенно смотришься в моем свитере, но соседи не поймут, если я выйду из твоего дома полуголый.
— Ой.
Она уносится переодеваться, а я оглядываю сырники, и успеваю слопать еще один. Недурно. Весьма и весьма. И даже раннее утро уже не кажется таким уж хреновым…
— Вот, — слышу Настин голос, и оборачиваюсь, застывая на месте.
Она в моей рубашке. Той самой, что забрала после нашей встречи на съемной квартире. Точнее, не забрала — просто уехала в ней, словно срослась, и не смогла стянуть даже после всех моих слов о ее слабости…
И сейчас она с распущенными локонами, в темно-красной клетке и с горящими щеками выглядит настолько знакомо, и по-новому, что я молча захватываю ее в кольцо своих рук.
— Если честно, думал, ты сожгла ее в ближайшем мусорном баке, — хриплю ей в затылок, и Настя посмеивается, пытаясь прижаться крепче, — а ты сохранила… И даже привезла с собой.
— Видимо, случайно затерялась в общей куче вещей, — пожимает плечами девушка, и теперь смеюсь уже я ее «как будто безразличному тону», — может, захватила на тряпки…
— Угу. Я именно так и подумал, — отодвигаю малышку, и смотрю в смущенное лицо, понимая вдруг, что не хочу уходить, — возможно, у меня есть еще парочка вещей, которые я мог бы отдать тебе на хозяйство…
— Давай! — так быстро Настя еще, кажется, не кивала на мои слова, — в уборке, ты знаешь, все пригодится…
Мы улыбаемся, глядя друг на друга, и я ласкаю ее шею у края ворота, наслаждаясь мягкостью кожи. Это не просто удовольствие от прикосновения — я как будто оттягиваю момент нашего прощания. Потому что больше всего мне хочется сейчас перекинуть ее через плечо, и вернуться в эту бесовскую постель, чтоб хорошенько…
— Мам, я все съела! — появляется на кухне Маруся с пустой тарелкой, и замирает у входа.
— Умничка. — Делает шаг назад Настя, и чуть виновато смотрит на меня, — сейчас проводим дядю Максима, и будем умываться.
Мы все втроем идем к входной двери, и Маша с любопытством поглядывает на меня. Уже у выхода она вдруг указывает ладошкой на мою фигуру, и говорит с детской непосредственностью:
— Ты такой большой!
— Лучше на «вы», Марусь.
— О, нет. Лучше на «ты», — сажусь на корточки перед ребенком, и посмеиваюсь над ее словами, — а ты, значит, маленькая?
— Да. Я маленькая. А ты большой. — Повторяет она, и даже для наглядности обрисовывает ладошками круг над головой.
— А ты знаешь, что маленьким нужно дружить с большими? В целях, так сказать, взаимовыгодных отношений.
Блять, завернул, конечно. Для маленькой трехлетки такое звучит как набор непонятных слов, но она все равно осторожно кивает, будто улавливая суть. Я подаю ей ладонь — действительно несоизмеримо огромную в сравнении с ее — и она вкладывает туда ручку.
— Договорились, — выдыхаю я, и ловлю Настин настороженный взгляд, — ну, до встречи, девчонки. Встречаемся у моей машины.
Я выхожу, понимая, что потратил дохрена внутренних сил, чтобы сказать пару простых фраз ребенку. Да и то сделал все криво-косо — но как умел. Я обещал себе, что попробую влиться в нормальные отношения, а Маша — часть жизни Насти, и офигеть какая немаленькая. Так что будем продвигаться вот так, тем более, что Мария не похожа на обычных трехлеток. По крайней мере, не виснет на мне без спроса, и не разговаривает писклявым голосом.
А еще, кажется, ее мама из тех женщин, кто не станет попрекать меня этим. И даже оценит даже такие старания.
Глава 19
Облегчение
Настена
— Вот, — слышу позади себя недовольный голос, и оборачиваюсь, чуть не подпрыгнув от неожиданности, — латте без сахара с шоколадным сиропом, одно нажатие. Держи.
Мне в руку буквально впихивают стаканчик, и Максим облегченно опирается на спинку скамьи позади меня. Замирает, поднося к губам свой напиток, и делая большой глоток, глядя на детские горки, куда полчаса назад ускакала Маруся.
— Ты как будто не за кофе ходил, а сражался за него с тигром, — хихикаю, отпивая идеальный по вкусу напиток.
— Почти. Ненавижу, когда перечисляешь баристе все от и до — и в итоге она переспрашивает каждое действие! Нахрена делать заказ, если у тебя потом выясняют любую мелочь!
Я смеюсь, отчего-то ощущая себя неимоверно счастливой. Его бурчание, вкусный кофе, счастливо машущая с горок дочь, будоражащие планы на вечер — кажется, я давно не испытывала такого наслаждения от момента.