— Нет.
— Точно?
Я улыбаюсь, как ненормальная, впервые искренне с момента, когда отправила свою дочку на операцию. Впервые дышу полной грудью, ощущая нечто, похожее на облегчение — и реально чувствую, что скоро все плохое для нас закончатся.
— Честно-причестно, мой родной Ворчун.
Глава 34
Ты слабая, но ты моя сила
И как бы не попросила
Я сам себя пересилю
Но не отпущу больше, милая
Месяц спустя
Максим
Сколько едят две маленькие, худенькие женщины, одна из которых весит пятьдесят килограммов, а другой — всего три?!
С этим вопросом в голове я закидываю в полную тележку еще пару брикетов мороженого, и, немного подумав, туда же кидаю пару топингов. Не знаю, чего там в головах у людей, которые хотят себе несколько жен — мне бы и одну прокормить…
Я посмеиваюсь, оплачивая покупки, и скорее загружая их в машину. Сегодня снова допоздна на работе, пока Маруся с Настей целый день дома. У первой вчера пришли анализы, и вроде как, скоро можно будет возвращаться в садик. А вторая последние две недели больше «не может маяться бездельем», и несмотря на мои протесты, набрала работы на дом.
А главред-то и рад — сразу скинул, какие статьи когда нужно подготовить, и сказал, что будет совсем не против снова экспериментальной темы и живого слога. Кажется, «новое дыхание» в наш журнал этой женщиной прошло крайне успешно, и теперь нас часто ждут ее изворотливая фантазия в статьях и обложках…
Ну что ж. Лишь бы Настя улыбалась, ожидая меня дома в пледе и с ноутбуком на коленях — а с ее сумасшедшими идеями в научном журнале я смирился.
— Эй, я дома! Кто тут голодный, налетай…
Топот сразу нескольких ног — и первая в коридор вылетает Маруся в платье и пластмассовой короне, которую полюбила носить дома. Чуть не спотыкается на скользком полу, несется ко мне в руки — и, наскоро обняв, тут же ныряет в пакет.
— Мороженое!!!
— Правда?! Ух ты!
Следом выглядывает Настена — как всегда, в моей рубашке, которая ей ниже бедер, плотных штанах, и шерстяных носках на пару размеров больше. Быстро идет ко мне навстречу, пока я успеваю разуться — и стеснительно втискивается в мои руки, обнимая за талию.
— Ох.
Она вдыхает полной грудью, пока Маруся тащит пакет по полу на кухню, по пути выкидывая неинтересные продукты — кефир, капусту, вязку бананов и все, что не является печеньем и мороженым. Мы смеемся, наблюдая за этим, и я склоняюсь к губам Ангелочка.
— Как вы?
Целую, не дожидаясь ответа — слишком соскучился. С болезненным желанием погружаю руку ей в волосы, чтобы слегка оттянуть и почувствовать ее участившееся дыхание — и сразу назад, оторваться от сладких губ, потому что пока еще не время…
— Хорошо…
Я киваю, потому что в последнее время это самое важное — знать, что у двух девочек в доме напротив все хорошо. Хотя когда я в последний раз ночевал где-то, кроме этого самого дома?
Мы идем за Марусей, которая на кухне уже пытается вскрыть самостоятельно мороженое, и Настя быстро берет дело в свои руки. Пока я раскладываю продукты, она достает три пиалы, куда кладет всем по порции лакомства, и щедро поливает шоколадным топингом. Не люблю сладкое, но с каким-то радостным ожиданием иду за девчонками на диван — чтобы устроиться с мороженным и мультиком, и полностью расслабиться.
Вскоре мне под бок переползает Маруся, устраиваясь головой на животе, а на мои вытянутые ноги закидывают чужие в шерстяных носках. Я, словно большая подушка для двух соскучившихся девчонок, но именно сейчас и в этой позе до конца осознаю — как же чертовски я счастлив!
— Уснула? — спрашивает шепотом Настена, когда после мультика начинают идти титры, а Малышарик не подает голоса.
— Угу. Сейчас уложу…
Я поднимаю на руки совсем невесомого ребенка, отмечая, как быстро она приходит в норму. Вроде всего месяц после творившегося кошмара, а Маруся уже плохо помнит, что вообще было.
Только спит, бывает, плохо. И просыпается от плача и страха, но и с этим мы справимся.
Уложив Машу в кроватку, я поднимаюсь в спальню, где меня уже ждет Настя. В одной лишь рубашке, свернувшись в середине постели, и глядя на меня темными глазками на бледном худом лице.