— Можешь сжать. Можешь мять. Можешь… — В горле запершило. Последнее слово вылетело на выдохе. — Лизнуть. Эй, ахаха, не, не так! Ты комбинацию сними, а потом…!
Вышло скорее щекотно, чем эротично. Горячий язык Зарры прошелся по ткани, дразня соски через хлопок. Скорее как кот, чем как любовник, Зарра языком прошёлся по моей груди. Мокрые пятна усеяли материю, пока я смеялась и старалась выбраться. Намёк не был понят. Ещё более усердно Зарра заработал языком. Не то писк, не то смех раздался в спальне.
Жар возрос. Теперь в груди приятно кололо. Все естество ныло, требуя больше ласки, больше поцелуев. Я тихо хихикнула.
— Зарра, тебе надо было снять эту штуку. Теперь у тебя весь язык будет в каты-ы-ы-ышках.
— Не самая страшная кара.
Грудь кольнул холод. Неуверенно, немного опасливо Зарра отодвинул бретельку комбинации и припустил лиф. Правая грудь оказалась у него на глазах. Я зажмурилась, не желая видеть этого.
— И всё же ты намного красивее Кристы.
Он снова наклонился, после чего горячие стенки рта сомкнулись надо мной. Это оказалось слишком приятно. Он целовал кожу, слабо кусал её, водил языком взад-вперёд настолько интенсивно, что это становилось почти больно. Не выдержав, я освободила одну из своих рук и изо всех сил прижала Зарру к себе.
— Больше. Больше!
Маленького укуса оказалось достаточно, чтобы хватка ослабла. Издав нечленораздельный звук, Зарра полез к другой груди. Алгоритм действий сменился. Язык сменили пальцы. Он давил, оттягивал соски и слабо сжимал ореол. Объективно в этом не было ничего приятного, но тот факт, что это делал Зарра…
— Хмф!
— Какой забавный звук. — Он снова сжал сосок пальцами. — Можешь повторить?
Изо всех сил я закусила губу и слабо кивнула. Жжение внутри набрало силу. Напряжение спало. Лизнув грудь опять, Зарра снова навис надо мной.
— Что дальше?
Его вопрос раздавался бы словно со стороны, сквозь толстую стену из воды. Я попыталась приподняться. Глаза предательски застилала искрящаяся пелена.
— А дальше я раздеваю тебя.
Прежде, чем он ответил, я сама вцепилась в его одежду и потянула ту вверх. С шелестом ткань приземлилась рядом, оголяя обнажённое, худое тело. Зарра сглотнул и сжался, прикрыв грудь руками. Шрамы… Их было много. То, что творилось с его руками, не шло ни в какое сравнение с тем, что пряталось под тканью. На мгновение и кровь отлила назад в голову. Рваные белые полосы свежей кожи мелькали на фоне природного, смуглого покрова. Большие шрамы, маленькие, средние. Дальше груди, глубже ворота рубашек таился настоящий ад. Очень четко виднелись рёбра. Они выглядывали так, будто ещё немного и они прорвут кожу. Как-то страшно, ненормально выглядывали ключицы.
— Не смотри на меня. Смотри на моё лицо.
Но я не могла этого сделать. Глаза вновь и вновь смотрели на кошмар, который открылся прямо сейчас. Я протянула руку, но Зарра увернулся.
— Не надо. Кристина, посмотри на моё лицо. Оно лучше.
— Кто с тобой это сделал?
Зарра быстро прикрылся одеялом, обмотав его вокруг своей шеи, как плащ. Лицо его стало серьёзным и острым.
— Это уже не важно. Кристина, пожалуйста, смотри на меня.
В душе мгновенно вскипела горячая, всепоглощающая злость. Тот человек, те люди, которые посмели это сотворить, не были достойны прощения и длинной, счастливой жизни. Они вообще ничего не были достойны. Как бы Зарра не старался закрыться, я всё живо видела эти следы. И шрамы затянулись толстым слоем, то такая ненормальная худоба и очень жадный аппетит.
— Зарра, это ведь с тобой мастер сделал, да?
— Нет!
Он попятился назад, сильнее натягивая на себя одеяло.
— Зарра, это ведь он с тобой сделал.
— Не всё так просто. Ты ведь знаешь, что у некоторых учеников уши на спине? Учение ничего не поймёт, пока его учитель не возьмёт палку и хорошенько…
— Зарра.
Он стих, а я остановилась. Зарра сидел у самого края кровати, смотря на меня немного испуганно и обиженно. Будто я полезла туда, куда он просил меня не лезть. Ни за что на свете. Но я полезла, и вины от этого не испытала.
Контраст между красивым лицом и измученным, изуродованным телом добавлял жути. Смотря на Зарру, в его испуганные глаза, я не могла не почувствовать щемящей жалости. Будто последние недомолвки исчезли сами с собой.
У меня были, остаются и будут младшие братья. И от мысли, что хоть кто-то посмеет их тронуть пальцем, всё внутри слетело с катушек. Красивое, милое лицо Зарры будто утратило свою магию. Я подсела ближе, а Зарра едва не упал с кровати. В последний момент я его удержала, а после притянула к себе. Настал его черед недоверчиво хмурить брови.