И сердце щемит от воспоминаний. Дети. Игорь не говорит, мы вообще не затрагиваем эту тему после нашего венчания, но я вижу, чувствую, как он хочет детей. Вот только…
Повторный звонок обрывает мысли. На пороге стоит курьер с конвертом в руках. Мир меркнет перед глазами, а страх, липкий, тягучий, ползет по позвонкам, парализует мышцы. На автомате беру ручку, чтобы поставить подпись. Неужели снова? Я только-только успокоилась, отпустила и Игорь…Игорь сказал, что больше никогда не будет этих писем. Он не мог соврать. Не мог, потому что никогда не врет мне. Тогда что это? Смотрю в бланк, вчитываясь в разбегающиеся буквы, которые неожиданно складываются в адрес. Не мой, а дома напротив. И облегчение рвет легкие протяжным выдохом.
— Простите, — прочистив горло, — вы ошиблись адресом, — и указываю курьеру на его оплошность. Тот извиняется, улыбаясь белозубо, и поздравляет с наступающим новым годом.
А я возвращаюсь в кухню. И воспоминания снежной лавиной атакуют память. Пять лет назад все было иначе. Пять лет назад я возненавидела все свои дни рождения. И Новый год мы не праздновали. Потому что каждый год получала поздравительные открытки, перевитые черной ленточкой.
Выдыхаю, покосившись на шампанское в центре стола. А, плевать. Хотела, чтобы сегодняшняя ночь стала особенной. Надеялась, что сегодня все изменится, потому что кое-что изменилось в моей жизни. Но, похоже, праздновать я начну еще до приезда мужа. Что ж, для храбрости не помешает. Не каждый день выпадает шанс потерять все. Снова. Открываю бутылку, наливаю бокал. Шампанское фырчит легкими пузырьками, игрится в хрустальном бокале. Усмехнувшись, выпиваю залпом. Еще один. Усаживаюсь на подоконник, прихватив с собой мандаринку.
Пять лет назад полиция выяснила, что Маша покончила с собой. Повесилась каким-то странным образом – следователь объяснял, но я так ничего и не поняла. Тело обнаружила ее сестра. В тот вечер она заехала к сестренке познакомить с новым ухажером. Им оказался Федька. Обнаружив Машу, ее сестра с ходу обвинила Игоря. Тогда же вдвоем они перевесили уже мертвую девушку и придумали план, как подставить Игоря. Они оба мстили Игорю: одна за загубленную жизнь сестры, другой за ущемленное самолюбие и сломанные ребра.
Сестру Маши посадили, а Федьку отмазал отчим. Уже позже я узнала, что папа поставил компаньону условие: тот поможет получить Федьке условный срок, а Федьке навсегда исчезнет из города, страны и моей жизни. И вроде все так вышло, пока не пришла первая открытка от Федьки. Я получала их три года. А потом Игорь купил дом и убедил меня, что все будет хорошо. А сегодня я реально струхнула. И как же хорошо, что это всего лишь мои страхи. Один из немногих оставшихся.
Есть еще один. Полгода назад в моей жизни появился удивительный человечек. В тот день я ездила в приют, которому помогает отец, и познакомилась там с чудным мальчуганом. Даже не так. Я просто влюбилась в него с первого взгляда. В него и его маленькую сестренку, уплетающую кашу из бутылочки, уверенно поддерживаемой старшим братом. Я сразу поняла – они мои. Вот так легко и просто. Уже позже, знакомясь, я узнала, что мальчугана зовут Макар и ему семь лет. Вихрастый темноволосый с не по-детски проницательным взглядом рыжих глаз, он смотрел исподлобья и вечно хмурился, но после двух недель нашей дружбы начал улыбаться. А еще через месяц он начал выходить меня встречать с сестренкой на руках. Малышка Соня была похожа на брата лишь глазами цвета золота. В свои два годика у нее были пшеничные кудрявые волосы до самой попы (воспитательница говорила, что Макар сам ухаживает за девочкой и не позволил ее остричь, когда они попали в приют), озорные ямочки на щеках и дивную улыбку. И она не разговаривала. Замолчала в тот день, когда ее ударила пьяная мать. В тот же день Макар забрал сестру и пришел в приют, потому что, кроме матери-алкоголички у этих детей никого не было. Потому что теперь у них есть я, готовая на все ради них. На все, чтобы забрать их из приюта, потому что сердце рвется к ним каждую минуту. И я очень хочу познакомить с ними Игоря. Без него мне их не отдадут. Без него я не смогу. Он нужен мне. И Макар с Соней мне нужны. Они – моя семья. И мне страшно даже представить, что будет, если Игорь откажется их усыновить.