Лучше бы я этого не делал! Что тут началось!.. Отец обвинял меня в черствости, эгоизме и бездушии. Заявил, что о случившемся ему рассказал сам сын, который никогда родителей не обманывал. Возмущенный папаша кричал, что дома у них всегда стоит вино, но сын ни разу к нему не прикоснулся.
К вечеру я отыскал друзей Вити — его сына. Ребята рассказали, что в тот день Витя принес из дома пять рублей и предложил купить вина. Они купили три бутылки вермута и распили их в сквере у Дворца молодежи, после чего Витя, который выпил больше всех, опьянел и тут же, на траве, уснул, а они ушли домой. Рассказали мне мальчишки и о том, что пили вино по инициативе Вити уже не раз. Случалось такое и у него дома.
Я поехал в больницу. Витя, высокий, стройный, черноволосый и черноглазый паренек, приятно удивил меня своим широким кругозором, знаниями в области науки, техники и литературы, независимостью и категоричностью суждений. Однако меня поразило его пренебрежительное отношение к родителям, нотки иждивенчества и эгоизма, присущие крайне избалованным детям. Он рассказал мне, что частенько приглашал друзей домой и они понемногу выпивали из многочисленных бутылок с вином, которые не переводились у Витиного отца. Мальчик никогда не знал отказа в деньгах, получал любую понравившуюся ему вещь.
Родителям Вити не хватило искренности и откровенности в общении между собой и с окружающими людьми, в контактах с сыном. С откровенным цинизмом мальчишка заявил, что у папы на всякие случаи жизни есть в запасе с десяток дежурных фраз — для жены, для сына, для сослуживцев и родственников. «Вся его жизнь — сплошное вранье», — подытожил он.
Переубедить его было просто невозможно. То, что вдалбливалось годами, эта атмосфера лживости и эгоизма, в которой он воспитывался, — все впиталось так, что несколькими педагогическими беседами делу не поможешь.
Весь следственный материал мы направили по месту работы Витиного отца, чтобы там попытались заставить его пересмотреть свои взгляды на воспитание сына. Позже я несколько раз встречал Витю в инспекции по делам несовершеннолетних, где его поставили на учет. Дело закончилось тем, что за участие в групповом хулиганстве Виктор был осужден и отправлен в воспитательно-трудовую колонию.
Спустя шесть лет я вновь встретился с Виктором. Он рассказал, что женился, работает на заводе, в семье растет дочь. «Что уж говорить о прошлом! — Виктор махнул рукой. — Если бы не отец с матерью…»
В его словах я услышал упрек и в мой адрес. Ведь это я, следователь, должен был сделать все, бить во все колокола, чтобы не случилось несчастье.
…Однажды из госпиталя для инвалидов Великой Отечественной войны пропало два ящика говяжьей тушенки, которая хранилась в подвале. Кто-то ночью сделал подкоп, оторвал доску и утащил консервы. Размеры щели, через которую пролезли похитители, подтверждали догадку, что это сделали подростки. И тут же сомнения: чтобы подростки крали тушенку — такого что-то не припоминалось. Представьте себе мальчишку, который ночью тащит тяжелые ящики с железными банками. Ерунда какая-то! Велосипеды, мопеды — это понятно. Ларьки со сладостями, огороды — это еще куда ни шло. Рыболовный и охотничий инвентарь — с этим еще тоже приходится встречаться. Но тушенка?!
Инспектор уголовного розыска Раков сразу предположил: «Не обошлось без наводчика. Кто-то знал о тушенке, а ребятишки просто исполнители».
Поздно вечером в дежурную часть зашел усталый и какой-то посеревший Раков. Он не спеша опустился на стул, сумрачно поглядел на меня, закурил:
— Выяснил — это дело рук Василия Сисигина. Опять за старое принялся. Кстати, и за тунеядство его привлекать пора. Но дело не в этом. Он ребятишек на кражу подбил.
Скоро мы узнали имена «героев»: Миша, Саша и Олег, ученики младших классов.
В инспекции по делам несовершеннолетних, куда мы их доставили, худощавый, чрезвычайно подвижный и смышленый Миша признался сразу:
— Ящики мы вынесли из подвала часов в одиннадцать вечера. Дядя Вася сказал, что забыл ключ от подвала, а ящики надо срочно забрать. Вот мы ему и помогли.
— А откуда вы знаете дядю Васю и что у вас общего с этим человеком?
— Дядя Вася — хороший, добрый. Он всегда нас угощает конфетами, дает деньги, защищает. Иногда даже играет с нами.
— В карты?
— Да, и в карты.
— А отец с матерью как относятся к этой дружбе?
— А они и не знают, — усмехается мальчишка. — Родителям не до меня, у них своих дел хватает: напьются да дерутся.
— А в школе ты не пробовал найти дело по душе?
— А что там можно найти? От классного руководителя только и слышишь: «Мальчики, не безобразничайте!» — пропел Миша тонким голоском, передразнивая учительницу.