- Не очень. Ты ведешь себя так, как будто ты единственный человек на земле, который кого-то теряет. Но они научились находить радость в жизни, значит, и ты сможешь.
Ее глаза налились слезами. Она вдруг резко дернулась и оттолкнула мою руку, которая тянулась к ней. Затем она развернулась и помчалась наверх, перескакивая через ступеньки.
- Марта! - крикнул я, но мой голос заглушил раздавшийся над школой звонок. - Марта!
Я выругался, проклял все на свете и побежал за ней.
Отовсюду раздавался звук хлопающих дверей. Шум голосов наполнил этажи. Я увидел, как Марта выскочила на четвертом этаже и скрылась в толпе гомонящих школьников. И я ее потерял. Я выскочил на середину этажа, но так и не увидел знакомой каштановой гривы. Я прошел из одного конца этажа в другой и тут мелкие пятиклассники, бегающие друг за другом по этажу, толкнули меня. Я наклонился поднять выпавшие у девочки рядом книжки и краем глаза заметил что-то знакомое.
Вернув книжки владелице, а бросился через этаж к Марте. Она, заметив меня, снова вывернула на лестницу, но уже на другую. Эта безумная погоня начала меня уже доставать. На меня оглядывались знакомые, Марта ловко перескакивала через ступеньки, но похоже видела плохо, потому что умудрилась кого-то по дороге сбить.
Наконец я ее поймал. В холле первого этажа было мало народу, и там я и схватил ее за руку.
- Марта... - сказал я. Она резко повернулась. Глаза у нее были красные.
- Оставь меня в покое, Данил Разлогов! Что тебе от меня нужно? Что вам всем от меня нужно?
- Я же просто... - я не знал, как реагировать на такой явный натиск. Когда я задумывал все это, мне даже в голову не пришло, что она может так среагировать. Взбеситься — да, безусловно, но...
- Ты ничего обо мне не знаешь и берешься учить! - сказала она. - Ты хоть знаешь, как умер мой отец?
Я помотал головой.
- Уснул и не проснулся, - выдохнула она и у меня упало сердце.
***
Я утащил ее на ступеньки запасного выхода. Здесь было полутемно и не очень уютно, но можно было не беспокоиться, что кто-то тебя здесь обнаружит. Почему-то это место не пользовалось популярностью у любителей покурить или прогулять уроки. В таком состоянии Марте нельзя было идти на урок, но я надеялся, что у кого-то из ее одноклассников хватит ума собрать ее вещи.
- Я не хотел тебя... доводить, - произнес я, чувствуя острую потребность извиниться.
- Я... знаю. Мужчины не любят женских слез и вряд ли тебе хотелось видеть именно такую реакцию.
Она вздохнула.
- Ладно. Я расскажу тебе. Странно, что Димка... ничего тебе не говорил.
- Он сказал про отца и то, что вы теперь живете вместе. Но... никаких подробностей.
- Да, - она кивнула. - Мы жили вместе до шести лет. Пока папа с мамой были вместе. А потом они окончательно разругались и развелись. Не знаю... не знаю, кто из них был большим эгоистом, но они решили разделить не только имущество, но и нас. Вроде бы речь шла о каком-то условии. Отец, кажется, не соглашался отдать матери какую-то внушительную долю имущества, если один из детей не останется рядом с ним. И...
- И они оба пошли на это? - ошарашено спросил я.
Она пожал плечами вполне равнодушно.
- Выходит что так.
- Но... И откуда ты это знаешь?
- Мы как-то послушали с Димой их разговор. Мама привезла Диму к нам с папой и они о чем-то ругались в кухне. А мы слышали. Мы были уже взрослее — лет 10-12 нам было. Конечно, тогда мы были в шоке. Даже смешно, мы заключили с ним договор, что ни о чем никому не расскажем. Родители не должны были узнать, что мы знаем. Но меня всю жизнь мучил вопрос, как они решили нас поделить? Как решили, что Дима останется с мамой, а я с папой?! Как это произошло? Они кинули жребий? Я до сих пор об этом думаю. Постоянно.
- А спросить сейчас у мамы ты не можешь? Вы уже достаточно взрослые, чтобы вам все рассказали.
- Мама... - Марта вздохнула. - Понимаешь, я ее очень плохо знаю. Мы никогда не были близки. Она вечно в своих разъездах и командировках. Сейчас открывает свой ресторан в Праге. Я даже и не видела ее особо после... после похорон, - запнувшись, сказала Марта. - Иногда мне кажется, что она меня избегает. Избегает того, что я стану частью ее жизни. Она отвыкла от меня. Точнее, она никогда вроде бы и не привыкала.
Она покачала головой, потом посмотрела на меня с легкой улыбкой.
- Знаешь, вот с папой мы были по-настоящему близки. Мы были с ним лучшими друзьями. Я не чувствовала себя одинокой, пока он был жив.
- Как это случилось? - спросил я.
- Врачи сказали, что он выпил слишком много таблеток — то ли снотворных, то ли обезболивающих... Не знаю.
- Но... почему он их пил?
- Я не знаю, не знаю! Переутомления, стрессы, депрессия — я не знаю, откуда это возникает и как с этим бороться?.. Я не знаю. - Ее голос упал до шепота. - Он бросил меня, оставил одну и вокруг даже нет людей, которые понимают меня. Димка... он... другой. Отец не воспитывал его в полной мере, Димка не жил с нами! Он даже не может понять, каково это, когда ты приходишь домой из школы и видишь отца, который накануне лег спать, а сегодня не дышит! И ты... не знаю, как я провела это лето. Это было первое лето без него. И оно было ужасным.
Мы сидели тихо и до нас не долетало ни звука.
- Димка очень изменился, - внезапно сказал я. - Зря ты говоришь, что он не понимает. Он все понимает. И чувствует тоже самое. Просто у всех разная реакция на такое, а ты, спорю на что угодно, даже не пыталась с ним говорить об этом.
Она внимательно посмотрела на меня.
- Дима изменился? Он же без конца шутит и смеется. За последние четыре месяца у него сменилось три девушки. Он пропадает постоянно в каких-то загулах. Он...
- Он был другим. В него словно бес вселился. В последнее время он будто не может остановиться, как будто если даст себе подумать немного, с ним что-то случится. Сейчас он лежит дома и болеет. И не думаю, что его это очень радует. Это вынуждает его делать то, что он не хочет. Думать.
Она молча смотрела в стену напротив, обдумывая мои слова.
- Когда я только переехала, я думала, что мы совсем разные. Я просто знала это. Я думала, что у нас нет вообще ничего общего и никаких точек соприкосновения. А сейчас... не знаю, последние дни показывают, что нам есть, что вспомнить и рассказать друг о друге. Но мы все равно разные. У нас разный образ жизни и образ мыслей. Димка привык находиться в центре внимания. Он даже не замечает этого, но я знаю, что без своей компании он пропадет. В моей старой школе у меня тоже была компания, но мы не тянулись к тому, чтобы находиться в центре внимания. Нам это было противно и мы всегда смеялись над теми, кто считает себя школьной элитой!
- Ты только говоришь, что ты другая. Как бы то ни было, ты его сестра, а значит, вы похожи больше, чем думаете. Да и потом... кто сказал, что разные люди не могут дружить?
Она пожала плечами.
- Зачем ты сидишь здесь со мной?
- Не мог же я оставить тебя ревущей посреди школы? - со смешком ответил я.
Мы помолчали.
- Спасибо, что рассказал мне эти истории.
- Это только малая часть того, что я мог тебе продемонстрировать. Таких историй множество, они на каждом шагу.
- Ты так и не расскажешь, откуда знаешь их?
- Я просто очень наблюдательный.
- Аааа, - по ее лицу было видно, что она не купилась. - Ладно, я просто спрошу у Димки, и он мне все расскажет.
Я засмеялся.
- Не расскажет.
- Ну посмотрим. - Ехидно заявила она. - Ладно, я горю желанием вернуться на уроки, а то директор что-то уж больно долго меня держит у себя в кабинете.
- Ты же новенькая. Мало ли, какие формальности ему нужно уладить.
- Эй, не такая уж я и новенькая!
- Ты всегда будешь новенькой, Астрова. Всегда.
***
Я знал, что Смотров ничего ей не расскажет, но все равно немного удивился, когда он позвонил мне вечером. Наверняка хотел поинтересоваться, зачем я корчу из себя тайного агента, а я уже даже приготовил остроумную речь. Но я ошибался. Звонил не Димка. С его номера звонила его сумасшедшая сестрица.