- Не обращай внимания! Она у нас такая! Характер – огонь!
- Ты сказал – младшая сестра? – переспросил Чимин.
- Да, есть еще брат и сестра. Она у нас – самая старшая. О, а вот и Шуну! – воскликнул студент, заметив, что во двор входит, держа за руль велосипед, мальчик лет двенадцати. Круглолицый, с раскосыми темными глазами, с короткой щеткой темных жестких волос и такой же косичкой на макушке, как у Аржана, он казался намного серьезнее своей сестры-хохотушки. Поставил велосипед у забора и, увидев брата, расплылся в улыбке. Но не подбежал, а степенно подошел и обнял старшего брата, и что-то произнес по-алтайски.
«Эх, и зачем я тащил с собой переводчик?! - с каким-то огорчением подумал музыкант. – Толку от него здесь!..»
А братья, между тем повернулись к нему, и старший сказал по-английски:
- Чимин, это Шуну, наш самый младшенький! – и похлопал брата по плечу. Чимин помахал рукой и произнес:
- Хай! Я Чимин! – и добавил. – Слушай, Аржан! А у вас только по-алтайски разговаривают?
- Ну, почему? Мы и на русском можем. У нас же в деревне и русские живут…
- О, класс! Слушай, а можно попросить вас со мной говорить по-русски? У меня же есть с собой голосовой переводчик…
- Правда?! А что ж ты раньше не сказал?! – удивился студент.
- Так ты и не спрашивал. Да и потом, мы с тобой прекрасно понимаем друг друга – и на японском, и на английском. А вот с другими…
- Ну, ладно, я скажу нашим…
- Буду очень благодарен тебе, - искренне обрадовался гость. – Тогда пойду, достану из рюкзака переводчик.
- Ага! – согласился Аржан.
Пока парни вели этот разговор, мальчик снял с руля болтавшийся на нем черный пластиковый пакет и понес в аил.
Чимин вернулся в дом, натянул чистые носки, достал из рюкзака переводчик и вышел на улицу. Там у дома уже стояла мать Аржана – статная женщина в белом длинном платье с узкими рукавами, поверх которого был надет странный длинный не то жилет, не то еще что-то, с расширяющимися книзу полами и необычного кроя то ли очень короткими рукавами, то ли крыльями, острия которых были подняты вверх. Края пол, проймы и ворота были обшиты парчой и цветным шёлковыми нитками, а вдоль пол шел интересный орнамент.
Чимину стало интересно, что он означает, и молодой человек сделал себе зарубку на память, чтобы потом не забыть расспросить приятеля.
Тем временем Аржан с Шуну вытащили откуда-то просторный стол, поставили его прямо на поляне. Потом потащили деревянные табуреты, быстро и ловко расставляя их вокруг стола.
Пока Чимин был в доме, девочка Эркелей, видимо, уже успела выйти из аила и принялась помогать матери. И сейчас она, вслед за женщиной, расставляла на столе глубокие тарелки, плоские блюдца, кружки и раскладывала ложки и вилки. Волосы ее были заплетены в длинную толстую косу, которая при ходьбе ударяла девушку по спине.
Хозяйка поставила на середину стола несколько больших тарелок и блюд, разные чашечки с незнакомыми гостю яствами, потом водрузила на подставленную дочерью деревянную дощечку большой чугунный казан, который придерживала с двух сторон надетыми на руки стегаными рукавицами. И громко позвала:
- Идите есть!
Аржан поманил гостя, и все дружно расселись вокруг стола, причем, Эркелей и Шуну оказались сидящими напротив Чимина и своего старшего брата. Девушка сидела, не поднимая взгляда от столешницы, видимо, все еще испытывая неловкость от своего давешнего появления.
Аржан произнес по-русски:
- Мама, Чимин не понимает, о чем мы говорим по-алтайски. А для русского языка у него есть переводчик. Давайте, пока он у нас в гостях, говорить по-русски, хорошо?
Женщина посмотрела на корейца, улыбнулась и ответила сыну – так же, по-русски:
- Конечно, сынок! Законы гостеприимства еще никто не отменял. Будем уважать нашего гостя! – И она принялась разливать по тарелкам детей наваристый, очень крутой бульон с большим количеством мяса, нарезанным луком и какими-то травками, не забывая ни о ком.
Чимину стало намного проще воспринимать речь хозяев, ведь незаменимый переводчик наконец-то стал выполнять свою непосредственную функцию.
- Кушайте, - говорила женщина, присаживаясь и сама. – Попробуй, Чимин! Это блюдо называется «мюн»! Да ты бери, бери боурсох, - пододвигала поближе к гостю глиняную обливную мисочку с румяными шариками из теста
- Да, спасибо, тетушка! – теперь свободно мог разговаривать по-корейски Чимин. Приборчик лежал на столе рядом и почти синхронно переводил с обоих языков.
Впервые услышав немного механический женский голос из переводчика, Эркелей прыснула, вскинула на гостя темные глаза и опять уткнулась в свою тарелку.