— Сколько дадите за это? — спрашиваю я нервно.
Он кидает на меня быстрый взгляд.
— Сперва надо как следует рассмотреть изделие, дорогуша.
Я задвинула браслет так высоко на руку, что с трудом стаскиваю его. Кажется, что вожусь целую вечность.
Я почти не дышу, пока он вертит украшение в руках, изучая маркировку на внутренней стороне, а затем подбрасывает на ладони, словно прикидывая вес.
— Тридцать фунтов, — говорит он наконец.
— Думаете, я вчера родилась? — усмехаюсь я, стараясь держаться тверже, чем себя чувствую. — Это серебро. Он стоит гораздо больше.
Его глаза сужаются:
— Откуда он у вас?
— Подарили.
— Ну да, конечно.
У меня пересыхает во рту:
— Это мое, и я хочу его продать. Честно.
Я запоздало сожалею, что заявилась сюда. Что, если он позвонит копам?
— И вы не хотите оставить его на память о былых временах? — Его голос полон сарказма. Он ближе наклоняется ко мне. Его грубая кожа покрыта оспинами, а изо рта воняет, как у собаки.
— Послушайте, дорогая. Ко мне постоянно приходят люди с подобными историями. Приходится быть осторожным. Так что я дам вам пятьдесят, и покончим на этом. По рукам?
У меня нет выбора.
— Наличными, — вяло прошу я.
Деньги появляются у меня в руках так быстро, что я понимаю: надо было настаивать на большей сумме. Однако прихожу в себя уже за дверью. Я оборачиваюсь, чтобы сказать, что изменила решение. Но он уже повесил табличку «Закрыто» и выключил свет. Этот ублюдок сразу понял цену, когда рассматривал браслет.
Я придерживаю банкноты в правом кармане, пока прохожу мимо толпы подростков на тротуаре. Какое-то время иду куда глаза глядят. Злой ветер пронизывает до костей. Некоторые улицы намного шикарней других. На одной полно заколоченных окон и мусорных баков. А на следующей огромные дома с припаркованными возле сверкающими автомобилями.
Я вижу неоновую вывеску круглосуточного супермаркета. Отлично. Покупаю пачку бумаги для самокруток, немного табачку и еще пару мелочей, прежде чем вернуться на улицу, постоянно оглядываясь на всякий случай.
Холодновато. Лето кончилось незаметно. Я стараюсь не думать о зиме и о том, как ее пережить. Я прохожу мимо крупного магазина «Бутс». Он напоминает Оксфордшир и некоторых «слишком-хороших-чтобы-это-было-правдой» дам, которые там помогали мне. Одна из них стоит особняком в моем сознании. Интересно, чем она занимается сейчас? Я представляю, как она ужинает с мужем. Наверняка приготовила что-то необычное, а может, он повел ее в шикарный ресторан. А потом они, вероятно, немного посмотрят телевизор. Она станет долго купаться в ванне с пахучей пеной и положит голову на мягкую подушку. Я хочу быть как эта женщина. Но кто она и кто я? У нас нет ничего общего. И никогда не будет.
Я прохожу мимо газетного киоска с плакатом снаружи: «Охота на убийцу из Оксфордшира».
Кожа покрывается мурашками. На мгновение лицо кажется знакомым, но я не могу точно вспомнить его. Я трясу головой и иду дальше, по-прежнему размышляя об увиденной картинке.
Мне попадается вывеска хостела. Возможно, все же повезет сегодня. Я толкаю дверь и захожу. Выглядит как помойка, грязная белая краска облупилась на стенах.
— Мест нет, — сообщает девица за обшарпанным столом. У нее пирсинг на языке — серебряная шпилька. — Сожалею.
— Сколько стоит койка?
— Двадцать фунтов, но, как я уже сказала, мест нет.
Я стараюсь сделать старушечье лицо:
— Прошу, милая. Я замерзла, и там так страшно, на улице. Кто-то только что пытался меня ограбить.
Это неправда, но вполне вероятно.
Девушка колеблется. Я цепляюсь за свой шанс.
— Должно же найтись хоть какое-то местечко, — говорю я умоляющим голосом. — Хоть в шкафу для швабр. Где угодно.
— Ладно, — неохотно соглашается она. — Можете занять нашу резервную комнату. Общий туалет в конце коридора. Завтрак в стоимость проживания не входит.
Она проводит меня в комнатку, маленькую, как тюремная камера. Кровать узкая и жесткая, здесь нет окна, но наконец-то я не на улице.
Я так измотана, что мне следовало бы спать без задних ног, но я ворочаюсь всю ночь, перебираю все в голове, пытаясь решить, что делать. Когда наконец засыпаю, мне снова снится кошмар с тем человеком. «Не надо!» — пытаюсь я закричать, но не могу вымолвить ни слова. Его руки сжимают горло так сильно, что кровь выплескивается изо рта. Мое тело коченеет от ужаса.
Я просыпаюсь от стука в дверь.
— Прекращай орать! — говорит чей-то голос. — Ты всех будишь.
После этого я никак не могу заснуть, так что складываю свои пожитки в пакет и ухожу. Чем оживленней место, тем лучше. Поэтому я иду по указателю «Центр», проталкиваюсь через толпу людей, спешащих на работу, и держу ушки на макушке. Я не одна такая. Только если вы станете как я, поймете, как много людей болтаются за бортом жизни.