Я вспомнила, как соседка держала меня за руку, когда мы ходили в школу и обратно. Как она готовила вместе со мной кексы «баттерфляй» и помогала с домашним заданием. И как отец казался намного счастливее с ней рядом. Я хотела его порадовать. И кроме того, если я расстрою его, как поступила со своей матерью, он тоже может умереть.
— Да, — сказала я. — Конечно.
Отец нежно и тепло обнял меня.
— Теперь все будет хорошо, Элли.
Я поверила ему.
Дура, что тут скажешь.
Гиацинт (Hyacinthoides non-scripta)
Травники говорят, что он прогоняет ночные кошмары. Однако его луковицы чрезвычайно ядовиты. Некоторые утверждают, что носящий венок из гиацинтов вынужден говорить только правду.
Глава 4
Джо
Я следую за этим парнем, Полом. Мы проходим одну большую пустующую комнату, потом другую. Я начинаю нервничать. Здесь так холодно, хоть волков морозь. «Наше» место, говорил он. Но я здесь больше никого не вижу. Мы останавливаемся.
Здесь сидит женщина — может, чуть моложе меня — рядом с магазинной тележкой, доверху набитой одеждой и одеялами, как будто она возит с собой все свое имущество. Ее голова свесилась вперед. Она, кажется, спит, однако правую руку держит на колесе тележки, словно боится, что ее укатят. Двое мужчин устроились на корточках рядом с ней, распивая какое-то бухло. Один выглядит еще и обдолбанным. Он смотрит на меня с выражением: «Какого хрена тебе здесь надо?»
Из угла доносится лай, и я замечаю ту узкоглазую, со слипшимися в сосульки волосами женщину, которую повстречала сегодня утром.
— Ты! — рычит она. У нее татуировки — синие и красные сердца вверх по руке с переходом на шею.
— Не надо ссор, дамы, — говорит мой спаситель. — Это Джо, народ. Кто-нибудь, дайте ей поесть, ладно?
Никто не шевелится.
— Да мать вашу за ногу, проявите немного гостеприимства! — Пол выхватывает булку из руки сосульковолосой.
— Отдай! Это мое! — голосит та.
Пол разрывает булку напополам.
— Нужно делиться! И ты это знаешь.
Он протягивает мне половину булки. Я отрываю куски и запихиваю в рот.
— Нам самим не хватает, — шипит сосульковолосая.
— Где твои манеры? Надо дать леди шанс.
Давненько никто не называл меня «леди»!
Пол бросает очередной изучающий взгляд.
— С недавних пор на улицах, верно?
— Нет, но я первый раз в Бристоле.
— Фи, — слышу я аристократический голос. — Не люблю, когда люди жуют и разговаривают одновременно.
— Простите. — Я с сожалением проглатываю последний кусочек хлеба. — Я раньше ночевала в каком-то хлеву. Комитет помощи бездомным пристроил меня туда. Они обращались в городской совет в поисках нормального жилья для меня. Но не срослось.
— А что было до этого?
Я надеялась, что он не спросит. Выдаю размытую версию правды.
— Я провела в тюрьме некоторое время, — признаюсь я. — Ничего серьезного. Незаконная торговля и мелкое воровство. Но там была койка и регулярная кормежка. Непросто снова привыкнуть к свободе, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Понимаю, конечно. Это неправильно, согласны? Они должны больше помогать тем, кто выходит. Пэм может много чего сказать по этому поводу. — Он указывает на обладательницу томного голоса, которая только что отчитала меня за еду во время разговора. — Раньше она была адвокатом, пока не вляпалась. Мошенничество, не так ли?
— Отвали, Пол.
Она говорит это равнодушным тоном.
— Когда она освободилась, ей было некуда идти, подрезала барахлишко, чтобы купить дурь, и снова попалась. Сейчас на свободе — до тех пор, пока опять не сцапают. Как такое называется, Пэм?
Та издает носом фыркающий звук:
— Непрерывный спуск по спирали.
Пол заходится от восторга:
— Никогда не скажет одно слово, если может использовать два! Вот такая наша Пэм. Настоящий адвокат. Это ее способ сказать, что ты достиг дна выгребной ямы. — Он протягивает мне кусок картона в качестве матраса и несколько газет. — Вот. Засуньте несколько под джемпер и приберегите одну, чтобы ночью накрыть лицо. Сами удивитесь, как это согревает.
— Спасибо, — говорю я. Но не могу оторвать взгляда от кучи одеял в магазинной тележке.
— Даже не думайте стащить одно из них, — предупреждает Пол. — Она вам глаза выцарапает. Лучше глотните вот этого. — Он протягивает мне бутылку водки. — Сразу пожар в животе!
Вскоре я чувствую, как тепло расползается по венам.
— Передавай дальше! — требует мужчина рядом со мной. Он в поношенном костюме в тонкую полоску, как работник офиса, но кайма неподшитых брюк превратилась в бахрому.