— Наталья Геннадьевна, а что?
Следователь записал в блокнот.
— А других соседей помнишь?
— Ну да, Дядя Гена под нами, его жена — тетя Валя, дядя Дима с первого этажа. А причем здесь они? — возмутился Иван.
— Да нет, ничего, для протокола требуют.
— В какой школе вы учились? — не унимался майор.
— В тридцатой, а что-такое-то?
— Да ничего, говорю же для протокола.
— На каком поезде приехали, билеты сохранились?
— Мой билет дома где — то, а Тёмин у него был.
— Можно взглянуть?
— Да дома он, найти нужно?
— Хорошо, я перезвоню, — сказал следователь и ушёл.
Звонка не было очень долго, щли дни, Иван никак не мог настроиться на рабочий лад, и ему дали пару недель отдыха. Он все время лежал на кровати, глядя в потолок, или сидел в кресле, уставившись в угол, где поселился крохотный паучок, бесконечно плетущий свою паутину. Несколько раз он звонил следователю, но в трубке неизменно звучал женский голос «абонент временно недоступен, перезвоните позднее». В один из дней Ваня без всякой надежды, в очередной раз набрал номер следователя, пошел гудок. Ваня напрягся.
— Алло, слушаю — ответил сонный голос майора, хотя на дворе был полдень.
Иван аж подскочил от негодования, и начал орать в трубку телефона:
— Да как Вам не стыдно, моего брата похитили, я весь на иголках, работать не могу, спать не могу, кусок в горло не лезет. Вы не ищите моего брата, а только делаете вид, опросили пять человек, отложили бумажки и спите себе спокойно. Как Вы так можете? Сволочи.
И слезы градом хлынули из глаз. Майор молча выслушал и четким отрывистым голосом произнес:
— Я сейчас приеду, — и положил трубку.
Иван сидел на кровати, обхватив руками голову. Когда в дверь позвонили, он тяжело поднялся и поплелся открывать. Открыв дверь и пройдя в комнату, он устало рухнул в кресло. Следователь присел и обратился к нему официальным тоном:
— Иван Александрович, Вы написали в моем присутствии заявление о пропаже вашего брата Артема Александровича? Всё верно? Вы воспитывали его с шести лет и вместе проживали в двухкомнатной квартире в г. Воронеж, Вам было восемнадцать лет, когда случилась трагедия с вашими родителями и они погибли. Все верно?
— Да, все верно, — раздраженно сказал Иван, — я же уже говорил.
Следователь какое-то время внимательно смотрел на юношу, потом сказал:
— Мы опросили Ваших соседей в Воронеже и коллег на прошлом месте работы, а также дирекцию школы, где Вы учились. Все в один голос утверждают, что Вы — единственный ребенок в семье, и что Вы проживали в квартире совершенно один, более того, проводница поезда утверждает, что Вы ехали в поезде один, и по данным РЖД билета на имя Афанасьева Артема Александровича не приобреталось.
Иван изменился в лице, ему вдруг стало невыносимо плохо, его прошиб холодный пот и подступила тошнота, появилась одышка и закружилась голова.
— Да Вы с ума сошли, — посиневшими губами прошептал Иван, — Вы что не хотите искать моего брата? Вы! — и его палец уткнулся в лицо майора, — Вы … Вам лишь бы галочку поставить, Вам человек совершенно не важен, Вы — врун, Вы — идиот, Вы — сволочь, найдите мне моего брата! — кричал, брызгая слюной, разъяренный Иван.
Полицейский ушел.
— Да пошёл ты, — Ваня швырнул телефон в закрытую дверь.
Ему иногда казалось, что жизнь как будто не его, и что события в жизни происходят не с ним. Но тут полнейший ступор. Две недели молодой человек не выходил из дома, он чуть не сошел с ума, хотя, как сумасшедший может сойти с ума. В его голове все сложилось. Необъяснимые моменты в его жизни, которые, как он считал, бывают у каждого, вдруг находили логичное объяснение, и все это — ощущение ненастоящего, все это потому, что он болен, болен давно и серьёзно. И как сказал следователь, уходя, что после смерти родителей его мозг защитил его и выдумал брата Артема.
— Как же горько, как горько, как страшно — я один на этом свете, один и никого больше нет рядом со мной. Где ты, брат мой, вернись, пусть будет все по-прежнему.
Иван уткнулся в подушку, заплакал, и чуть позже уснул.
Пробуждение было тяжелым, голова невыносимо болела, в ушах стоял гул, в дверь тарабанили.
— Откройте! Полиция.
У Ивана забилось сердце.
— Это за мной, — сказал он сам себе, — сейчас меня заберут в психушку, там я и умру. Что делать, куда бежать? Пятый этаж, вот засада.
Мысли в голове перебивали друг друга:
— Прыгай — нет, разобьёшься, открой и беги — поймают. Не открывай, о, точно, не открывай.