«Ну и пусть женат, мне всё равно. Он мой, только мой!» – твердила она про себя.
Парень увидел, что она приближается, и не двигался с места. Он не собирал свои вещи, не складывал ноутбук. Он просто стоял и смиренно ждал.
Добравшись до него, ей вдруг показалось, что все звуки вокруг разом стихли. Она встала перед ним и взяла его руку так, как он держал её руку тогда, в метро.
– Я искала тебя. Теперь я знаю, кто ты. Я люблю тебя.
Настя бросилась ему на шею. Ей хотелось спросить его, почему он тогда ушёл, но тут же она приняла решение: «Никогда, никогда не напомню ему и не упрекну его за это».
Она уткнулась в его грудь и заревела от счастья. Сказать, что лицо учёного выражало недоумение, – ничего не сказать. Он пребывал в глубоком шоке, было понятно, что он ничего подобного и представить себе не мог. Он ладонями взял её за плечи и по-отечески терпеливо ждал, пока она успокоится.
* * *
Эту ночь они провели вместе. Они поехали к ней домой, потому что он сказал, что к нему неудобно. Но она и не настаивала. Утром он ушёл на работу, она в университет. На этот раз Настя не забыла взять у него визитную карточку, где было написано «старший научный сотрудник, профессор».
«В его-то годы, а так и не скажешь», – удивилась Настя.
Уходя, он попросил её не звонить ему с девяти утра до восьми вечера. Настя согласилась, но после окончания первой же лекции набрала его номер. Он не ответил. После второй лекции позвонила ему снова – ничего. Настя забеспокоилась.
Ближе к двум часам дня он позвонил сам, сказал, что всё хорошо и что был занят, и ещё раз напомнил о своей просьбе. Вечером он снова был у неё.
Глава 6
Его звали Егор. В детстве он больше походил на хулигана, нежели на положительного персонажа, его внешность никак не выдавала в нём будущего светилу науки: худощавое лицо с редкими веснушками, небольшой нос, оттопыренные уши, светлые взлохмаченные волосы, яркие голубые глаза. Он бегал с дворовыми мальчишками, играл в футбол, салки, городки, гонялся за кошками, лазал по крышам, зимой катался на коньках. Он ничем не выделялся из гурьбы мальчишек с его двора.
Когда Егор учился в четвёртом классе, в школу пришёл новый директор, который переехал вместе со своей семьёй из Санкт-Петербурга. Сам он был педагогом с большим стажем, историк по образованию, а его жена имела звание доктора естественных наук. С ними вместе приехал их сын Артём, который стал Егору соседом по парте. Это был поворотный момент в судьбе будущего учёного.
Мама Артёма преподавала физику и математику в старших классах и параллельно готовила сына к олимпиадам и конкурсам по математике, где он успешно занимал призовые места. Егор дружил с математикой и поэтому быстро сдружился с Артёмом. Виктория Андреевна, так звали маму Артёма, с удовольствием согласилась помогать Егору с математикой, и мальчуганы показывали неплохие результаты. К шестому классу Егор во всём превосходил Артёма, а сам Артём к этому времени потерял интерес к обучению. Родители с горечью смотрели на сына, пытались его переубедить, настоять, объяснить или хоть как-то растормошить, но всё было тщетно. Тогда Виктория Андреевна, поняв бесполезность этого занятия, всецело переключила своё внимание на обучение Егора. Благодаря упорству и стараниям обоих мальчик стал лучшим олимпиоником сначала Москвы, а затем и страны. О нём писали в прессе, показывали по телевидению, называли его маленьким гением. Благодаря известности и, конечно, большому багажу знаний ему позволили закончить школу экстерном, и уже в пятнадцать лет он поступил в университет, который с успехом окончил через четыре года. В двадцать один он стал кандидатом наук, а в двадцать четыре получил докторскую степень. Это был невероятный взлёт в карьере, за которой следило научное сообщество. Егора приглашали работать к себе ведущие университеты мира. Но он остался в России.
Егор часто вспоминал школьные годы и благодарил судьбу за то, что встретил на жизненном пути такого великолепного преподавателя. «Ведь если бы не она, – рассуждал Егор, – я бы никогда не стал тем, кем являюсь сейчас, этот чудо-случай свёл нас вместе. А если бы этого не произошло? Ну, был бы юристом, или менеджером, или бухгалтером, кто знает. Это мне повезло, а остальным?»
Ему горько было осознавать, что система образования в годы его учёбы в школе была далека от идеала и совсем не учитывала личностные, психологические и интеллектуальные особенности учащихся. Образование в тогдашней России основывалось на подавлении личности и вталкивании большого объёма информации различного содержания, где-то полезной, а где-то совершенно ненужной. В силу возраста детям было трудно с этим справляться, и тогда учителя прибегали к запугиванию и наказанию, что вовсе отбивало желание учиться. Из-за того, что от учителей не требовалось иметь знания и навыки по психологии общения, подавляющее большинство учащихся так и не находило мотивации к учёбе, учились в основном те дети, родителям которых всё-таки удалось сломить волю своего чада. Редко появлялись действительно мотивированные дети. Учителя, воспитанные той же системой, не видели необходимости в переменах, они считали это нормой и говорили: «Мы же отучились», «Кто хочет, тот научится».