Когда время лекции истекло, профессор спустился с кафедры, громко объявив о конце занятия. Тишина, царившая до этого в аудитории, взорвалась стуком и грохотом собирающихся студентов, гулом их голосов, которые обсуждали планы на вечер, услышанное на лекции, а кто-то просто хохмил и смеялся. В общем, жизнь продолжалась. Толпа вывалилась из аудитории. Настя же не шелохнулась. Зашла уборщица и начала убираться. Она сначала бубнила что-то себе под нос, с недовольным видом кидала взглядом молнии в сторону девушки. Но когда поняла, что та её не видит, подошла, похлопала Настю по запястью и сказала:
– Девушка, освободите помещение, пожалуйста.
Уборщица даже удивилась своему мягкому тону: что-то её заставило сменить гнев на милость.
Настя как будто очнулась, вздрогнула.
– А… Да… Простите, – проговорила она сухими губами, встала и побрела к выходу.
Глава 3
После ночи, проведённой с незнакомцем, Настю как будто подменили. Она перестала отвечать друзьям на телефонные звонки, стала избегать встреч с ними, её парень, теперь уже бывший, о котором она даже не вспоминала в тот вечер, ночь и следующее утро, исчез из её жизни, растворился, не оставив после себя хоть каких-нибудь воспоминаний. И дело не в том, что он был плох или глуп, а просто его оставила в тени череда ярких, пропитанных величайшей красочностью и глубиной эмоциональных переживаний, которые никогда ранее и никогда позднее не были и не будут доступны Насте. По крайней мере в тот момент она была в этом убеждена. Парень сходил с ума, он её преследовал, караулил у дома, умолял, просил за что-то прощения, плакал, бесился, но всё было бесполезно – Настя не замечала его. Она ничего не объясняла и не рассказывала никому: ни друзьям, ни бывшему парню, ни преподавателям в университете, которые хотели понять, как она, отличница, идущая на красный диплом, не сдаёт сессию и придётся ли им теперь ставить ей оценки из жалости. В конце концов все сочли Настю немного помешанной и как-то постепенно отстали от неё, занявшись собственными делами. Её бывший парень ещё какое-то время приходил к тому дому, где она проводила дни и иногда ночи, не понимая, что она делает в этом чёртовом дворе на лавочке. Местные жители давно заприметили Настю и уже окрестили чудаковатой, хозяйка квартиры, которая сдавала жильё посуточно, узнала её и даже стала догадываться, в чём дело, но тот молодой человек больше не приходил, и она не знала, чем девушке помочь, поэтому ничего не предпринимала.
***
Ей было тепло, так хорошо и сладко на душе. Её голова лежала у него на груди, она обняла его руками и закинула на него ногу. Она никогда ещё не была так счастлива, ей не хотелось двигаться, чтобы не спугнуть этот момент душевной неги и мысленного равновесия. В её сознании возник образ бабочки, которая приближалась к цветку то с одной стороны, то с другой, не решаясь сесть на него. Её движения были монотонны и цикличны, и это опускало сознание девушки в бездну спокойствия и тишины.
Вдруг он вздрогнул в её объятиях. От неожиданности Настя встрепенулась.
– Тише, тише. Спи, всё хорошо, – прошептала она и придавила его рукой, чтобы помешать ему встать, хотя он и не делал никаких попыток.
– Всё хорошо. Всё хорошо, спи, ш-ш-ш, – шептала она.
Она почувствовала, что что-то меняется. Он затих и, кажется, стал меньше в размерах. Она ещё сильнее обхватила его и стала стискивать, как дитя, но он таял, испарялся, исчезал. Она не понимала, что происходит, вокруг неё была кромешная мгла. Её охватило отчаяние, в последней надежде она изо всех сил сжимала его.
– Нет, нет, не надо, нет, пожалуйста, прошу, нет! Не уходи, я прошу! – кричала она и силилась приблизить его к себе, чтобы ещё крепче держать его.
Ею овладел панический страх.
– Хватит, стой! – рассердилась она. – Прекрати!
Она проснулась от собственного крика отчаяния, сдавившего горло. Ей было трудно дышать, сердце щемило, пижама вся промокла от пота. Настя лежала на кровати, вцепившись в одеяло так сильно, что костяшки её пальцев побелели.
– Проклятые сны, проклятые… ненавижу…
Но это выглядело так правдоподобно и реально, что она до сих пор чувствовала его тепло.
– Это было на самом деле, – убеждала она себя, – он был здесь, я знаю, он был.
Полежав ещё несколько минут, она стала приходить в себя. С трудом заставила себя подняться и поплелась в душ.
«Нужно собираться в университет, – подумала она. – Зачем я туда хожу? К чему всё это?»
Настя училась на физико-математическом факультете. Вопреки устоявшемуся стереотипу, что девушки не дружат с математикой, у неё ещё в детстве обнаружились способности к подсчётам и геометрии, и мама старалась максимально это развивать в дочке. Настя училась на отлично, участвовала в олимпиадах, конкурсах, имела кучу грамот и медалей. Но она не понимала, как это практически применить в жизни, и её будущее представлялось ей весьма туманным. Изучение квантовой физики, начавшееся недавно у них на курсе, возможно, вызвало бы у неё интерес: парадоксы, загадки, необъяснимость – это то, что она так любила. Но не сейчас. Её душевное состояние было далеко от желаний познать тайны материи и энергии.