После этого я забил на экзамены, но все равно продолжал водить машину. Всякий раз, когда я кого-нибудь подвозил, меня спрашивали: «У тебя уже есть права?» И я отвечал: «Да, разумеется».
Что было отчасти правдой.
У меня был телевизионный абонемент[45].
Но я не хотел слишком уж искушать судьбу, и пытался изыскать иные способы перемещения в пространстве. Всё закончилось тем, что я прикупил коня.
Вообще-то я не в восторге от лошадей: у них нет тормозов и есть собственные мозги. Но мне так надоело ездить в «Hand» на газонокосилке, что я отправился к торговцу лошадьми и спросил: «Слушай, ты не мог бы достать мне какую-нибудь лошадь, только немного ленивую?»
Несколько дней спустя, ко мне заявилась девушка с абсолютно белым мерином — конем, лишенным двух радостей жизни — по имени Торпин. «Он ко всему совершенно равнодушен — сказала она. — Он не доставит вам никаких хлопот. Единственное, чего он не любит — это очень громкого шипения, наподобие пневматических тормозов в грузовике. Но здесь ничего подобного ему не грозит».
«Конечно же, нет — сказал я, улыбаясь — Рантон — это очень спокойное место».
Итак, я позвонил в офис Патрика Миэна, чтобы тот перегнал бабки конезаводчику и всё — я стал счастливым обладателем ленивого коня. Держал его на соседней ферме, потому что там был небольшой загон и человек, который мог кормить лошадь и чистить стойло.
Конечно, как только у меня появился конь, я сразу возомнил себя Джоном Уэйном. Начал рассекать на нем по Butt Lane в ковбойской шляпе и кожаной рубахе, которые я купил в Лос-Анжелесе, распевая песенку из фильма «Rawhide»[46]. Через несколько дней я стал держаться в седле настолько уверенно, что, однажды, в обеденное время решил проехать мимо пивной, чтобы показаться местным, а возможно, и сделать небольшую остановку для дозаправки. Мы едем себе по Butt Lane, цок-цок, цок-цок. Дело было летом, в «Hand Cleaver» выставили столы для пикника на улицу, так что я знал, что зрители у меня будут. И мне не терпелось увидеть, как у всех отвиснет челюсть от зависти.
Еду себе дальше, цок-цок, цок-цок.
Еще две минуты и я на месте.
И в самом деле, все сидят на улице сжимают в руках бокалы и пакетики со свиными шкварками, а когда они увидели моего белого скакуна-красавца, начали охать и ахать. Я натягиваю поводья, чтобы остановить Торпина, и начинаю спешиваться. Но как только я собрался перекинуть ногу через седло, из-за поворота показался грузовик, который возил молоко. Сначала я не обратил на это внимания — этот грузовичок каждую неделю проезжал по Butt Lane, но потом меня пронзила мысль: Надеюсь, что у него нет пневматических тор…
ПССССШШШ — зашипел грузовик.
Как только раздался этот звук, Торпин прижал уши и стартовал со скоростью победителя ежегодных скачек «Grand National». Сначала он рванул в сторону грузовика. Я изо всех сил держусь за седло, одна нога у меня была не в стремени, моя ковбойская шляпа на шнурке свисала с шеи. Потом до него дошло, что бежит не в ту сторону, он разворачивается и несется галопом обратно на ферму. Конь промчался мимо пивной с такой скоростью, что лица людей, сидящих снаружи, выглядели сплошным расплывшимся пятном. Я, между тем, ору во все горло: «Сто-о-ой! Проклятая скотина! Сто-о-ой!»
Что он и сделал, как только вернулся в свой загон — стал как вкопанный, и я перелетел через его голову, а еще через изгородь.
И приземлился на коровью лепешку.
После этого у Торпина появился новый хозяин.
Через несколько дней я убил пастора. Во всяком случае, мне показалось, что я его убил. Имел место несчастный случай.
Видите ли, в то время на деревне священники ходили по домам. Им не нужен был какой-то особый повод, чтобы нанести вам визит. Человек слышал стук в дверь, открывал, а там стоял парень в сутане и воротничке, желающий поговорить о погоде.
Однажды, когда я был в пабе, пастор пришел в Bulrush Cottage и Телма пригласила его на чай. Загвоздка в том, что наше жилище не было приспособлено для приема священнослужителей: повсюду валялись разбросанные банки из-под пива, ружья, бонги[47], к тому же, Телма не знала, чем его угостить. Прошерстила кухню и обнаружила отвратительный с виду кекс в старой жестяной коробке. Не было выхода, пришлось дать ему кусочек, хоть он на вид и на вкус был говно.
К сожалению, она забыла, что неделю назад мой дилер толкнул мне паршивый товар. Хаш зачерствел, курить его было невозможно, но крепости он не утратил. А чтобы добро не пропало, я натер его на терке, смешал с сухой смесью для кекса и испек. Травки у меня была целая гора, а в буфете нашлось только полбанки смеси, значит, конечный продукт содержал в себе 80 % гашиша и 20 % смеси. Когда я это попробовал, чуть не блеванул.