Лично меня больше всего беспокоил тот факт, что мы делаем не совсем то, что ожидают от нас поклонники. Я знал, что мы не можем бесконечно клепать «Iron Man», мы должны развиваться. Но с другой стороны, нельзя в каждую вещь воткнуть духовые инструменты и играть какой-нибудь дебильный абстрактный джаз. И пока группа будет носить название «Black Sabbath», мы должны играть тяжелую музыку в духе «Black Sabbath», чтобы люди относились к нам серьезно.
Возьмем, к примеру, того парня, что играл Бэтмэна. Это хороший актер, но если в следующем фильме ему придется сыграть официанта-гея, зрители все равно до конца фильма будут ждать, когда же он сорвет с себя смокинг и сиганет в окно в облачении супергероя.
А значит, мы должны были действовать крайне осторожно.
Если быть до конца откровенным, поначалу в замке Клиэрвэлл мы не знали с какой стороны подойти к работе. Первый раз в жизни Тони не смог придумать ничего нового. А значит, у нас не было риффов. А без риффов — не было песен. В конце концов, нас спасла эта голландская группа — «Golden Earring». Мы слушали их новый альбом «Moontan», когда в голове у Тони вдруг что-то переключилось. Пару дней спустя, он пришел в подвал и начал играть аккорды к «Sabbath Bloody Sabbath». Я уже говорил: всегда, когда мы думали, что Тони не справится, он справлялся, да еще как! С той минуты никаких запоров в записи уже не было.
Это было большое облегчение.
Но мы никак не могли сконцентрироваться в этом долбаном замке. Так себя накрутили, что ночью никто не мог заснуть. Лежишь на кровати — глаза широко открыты — и ждешь, когда доспехи рыцаря в любое мгновение сами по себе войдут в спальню и воткнут тебе кинжал в задницу.
А сраные сеансы только усложняли дело. Сам не знаю, о чем мы думали, ведь они были с душком, эти сеансы. Ты понятия не имеешь, кто передвигает стакан, а потом убеждаешь себя, что за спиной стоит прабабка Салли с простыней на голове. А в подвале все это выглядит еще страшнее.
Самым большим приколистом был Тони. Как-то раз нашел в шкафу манекен для примерки одежды, натянул на него платьице и паричок, а потом выбросил всю эту красоту из окна четвертого этажа, аккурат на вернувшихся из паба Билла и Гизера. Те чуть не обосрались. Билл проскочил двор с такой скоростью, что, наверняка, побил рекорд Англии в беге по пересеченной местности. Еще был случай — не видел этого собственными глазами, но кто-то мне рассказывал — Тони привязал белую нитку к старой модели парусника, которая стояла в комнате одного из техников, а потом запустил ее через дверь в соседнее помещение. Подождал, пока техник останется сам — и легонько потянул за ниточку. Техник смотрит, а там по пыльной каминной полке, поддерживаемой двумя горгульями, плывет сам по себе кораблик. Бедняга выбежал из этой комнаты и ни в какую не хотел туда возвращаться.
Но больше всего досталось Биллу. Однажды ночью он упился своим сидром и отъехал прямо на диване. Мы притащили туда огромное зеркало в полный рост и подвесили его таким образом, чтобы оно зависло в нескольких сантиметрах над лицом Билла. Потом толкали его, пока он не проснулся. Когда Билл открыл глаза, то увидел в отражении собственное лицо. Я до сих пор не слышал, чтобы взрослый человек так громко кричал. Наверное, Билл подумал, что проснулся в аду.
После этого случая Билл ложился спать с кинжалом.
В конце концов, шуточки вырвались из-под контроля. Люди стали уезжать на ночь домой, вместо того, чтобы спать в замке. Самое смешное то, что единственный, по-настоящему опасный случай, произошел со мной, когда я напился и уснул с ногой в камине. Помню, просыпаюсь в три часа утра, что-то странно щекочет ногу. Я вдруг вскакиваю с криком и начинаю прыгать по комнате с горящим ботинком, в поисках какой-нибудь жидкости, чтобы потушить пожар. Все вокруг при этом неплохо веселятся.
Гизер просто смотрит на меня и говорит:
— Огоньку не найдется, Оззи?
Но улыбка исчезла с его лица, когда от ботинка отлетел кусок раскаленного угля и поджег ковер. Собственно, я благодарю Бога за бочонок сидра, который Билл держал за своей установкой. Именно благодаря сидру, нам удалось погасить пламя. Скажу вам честно, меня это удивило. Я ведь пробовал сидр Билла и скорее надеялся, что он шарахнет как коктейль Молотова.
Когда мы покидали замок Клиэрвэлл, материал для пластинки был практически готов. Мы перебрались в «Morgan Studios» на Уиллэзден Хай Роуд в северном Лондоне, чтобы завершить работу.