Мои размышления и поиск достойного ответа, на в общем то справедливые упреки родственника — прервала внезапная оплеуха по левому уху. Умеет дядька, ничего не скажешь, я даже не заметил замаха! Непроизвольно вырвавшееся: «Ты чо, бля⁈» — тут же ознаменовалось оплеухой (которую я тоже пропустил) по правому уху.
— Ничо! — Дядька внезапно, прямо на глазах, рассвирепел. — Мать на тебя жалуется, сладу с тобой нет, на второй год остаешься, ты чо, отца решил переплюнуть? Тот хоть восемь классов кое-как окончил и училище, а ты чем думаешь?
А тяжелая рука у него, аж в голове звенит. То, что я думаю — явно не стоит выкладывать ему сразу вот так, без подготовки. Тут бы ещё от обвинений в умственной неполноценности и поехавшей кукушке, после вчерашнего концерта в операционной отбояриться, не время качать права. Да и возраст, я же практически недееспособен и права голоса, как и собственного мнения — иметь не должен. Вернее — могу думать, что хочу, но решают пока за меня всё взрослые. Что ж, остается только порадоваться, что моя судьба дядьке не безразлична и как-то выходить из сложившейся ситуации. Зря я думал, что есть время, пока лежу в больнице, вот он, ближайший родственник, младший брат отца — просит объяснений.
— Запустил я учёбу, Андрей. — Сразу же показал свою договороспособность и понимание ситуации, при этом, на всякий случай, отступив от дядьки подальше, зайдя за письменный стол. — Батя разбился, вот у меня и того, отпустило тормоза. Потом переезд, новая школа, догнать класс не получилось. Ну а сейчас вообще, нереально, две четверти считай пропустил, нагнать за два месяца не получится…
— Был бы в восьмом, вообще до экзаменов не допустили! — Продолжал негодовать дядька. — Самому то не стыдно, на второй год оставаться⁈
— Стыдно… — Тут я опустил глаза, ибо врал напропалую, на самом деле, было глубоко параллельно. Даже больше, вообще желания учиться не наблюдалось. Ладно бы на второй год, так ведь нет, второй раз! Я и в свое время, окончив среднюю школу, с таким облегчением вздохнул, что отмучился и больше не придется тянуть эту лямку. — Я работать пойду!
Так, судя по выражению лица Андрея — воспитывать меня начнут здесь и сейчас, возможно ногами, пока в себя не приду и не одумаюсь. Тут же затараторил, уводя мысли дядьки от профилактических и целебных звиздулей:
— На лето только! Чтоб мозги на место встали! Как мама говорит, что если не хочешь работать головой, работай руками! И учебники проштудирую в свободное время, чтоб во второй раз нормально закончить седьмой!
— Работать он пойдет… — Ворчливо отозвался успокаивающийся Андрей. — Тебе же четырнадцати нет, кто и куда тебя возьмёт?
Ага, не возьмут, я два года уже каждое лето в совхозе по полтора месяца работал, на полях. То капусту полол, то огурцы в теплице собирал. По детским нормам конечно, не больше четырех часов в день. Зато, возвращался домой, к дедам, хоть по матери, хоть по отцу — и начинай сначала, прополка и окучивание картошки, огород, скотина, одно слово — хорошо в деревне летом. А от совхоза — какую-никакую денюжку платили, как же было приятно выложить заработанное маме. По словам деревенских, их каждую весну и лето вообще припахивали на полный рабочий день, невзирая ни на какие нормы. И школьные занятия побоку. Так что без работы я остаться не боялся, на крайний случай — для той же заготконторы можно постараться, им вечно что-нибудь требовалось, из даров леса.
— Ладно, придумаем что-нибудь… — Дядька уже успокоился, сам прикинул перспективы и стал рассуждать вслух. — Оно и на пользу пойдет, тут ты прав, погорбатишься и сам вприпрыжку в школу побежишь!
А у меня в голове забрезжила идея и углядев на столе стопку конвертов, письменные принадлежности и тетрадку — решил действовать. Вырвал листок из тетрадки и не раздумывая написал — Чернобыльская АЭС, после чего вложил его в конверт, запечатал и протянул дядьке.
— Вот, сохрани у себя, только обещай пока не заглядывать! А в начале лета вместе откроем…
Что поделать, если в исторических событиях я откровенно плавал и ничего не мог вспомнить толкового, чем бы смог объяснить свою осведомленность о грядущих событиях. Поначалу я склонялся использовать сухой закон, но как оказалось — он уже давно гулял по стране и набирал обороты. А вот с аварией в Чернобыле — была уверенность, что она пока не произошла, но на подходе. Вживаться в шкуру подростка — это само собой, но я хотел большего, и тут без союзников не обойтись. Кандидатура Андрея выглядела весьма привлекательной, и воин-интернационалист, и мент, да и как человек, если верить воспоминаниям предшественника — хороший, для своих родственников по крайней мере.