Больше всех порадовал Мишка, он сполз с кровати на пол, накинул на себя одеяло и лежал неподвижно, не издавая звуков. Я даже встал, дошел до него и потрогал — живой ли, притих так, как бы не задохнулся.
— Не надо! — Испуганно отозвался Мишка, живой значит!
— Зорька моя, Зорька! — Я чуть не присел, нельзя же так пугать! Минут десять ведь молчал, чо началось то? — Зорька!
Больше всех чудиков, собравшихся в нашей палате, мне понравился Мишка. Лежит молча, никого не трогает, а этим фиг его знает, какая моча в голову ударит в следующий момент. Что-то никакого желания засыпать рядом с такими пассажирами нет, сейчас у них одно на уме, через минуту другие глюки. Впрочем, есть идея, Сенька в углу вроде тоже смирный. Стащил с чужой кровати, не разбираясь чья это — одеяло, осторожно подкрался к скребущему в поисках выхода стены Сеньке и накрыл его. Как клетку с попугаем, и сразу же отскочил, мало ли, перемкнет ещё, парень он здоровый, мне с ним не справится.
А ведь работает! Сенька притих и осел на пол, словно суслик замер! Я обрадовался такому эффекту и не замедлил воспользоваться лайфхаком — всех накрыл поочерёдно, тишь и благодать настала! Ну почти, изредка что-то взбормотнут и опять замолкнут, жить можно! Словно камень с души упал, лишь бы санитары с обходом не заглянули, вот удивятся то — пять столбиков неподвижных замерло в палате, накрытых одеялом. Хотя нет, четыре, Мишка на полу лежит.
— Зорька моя, Зорька! Зорька!
Да ну на! У кого там в СССР секса не было⁈ Тут в отдельно взятой палате психоделическая революция, ладно хоть без свободной любви! Удостоверился, что мои сидят и лежат смирно, без всяких поползновений вырваться из коконов и закрыл глаза, надо спать, спокойной ночи, стала жизнь на день короче…
Глава 7
Глава 7.
— Вань, а Вань, скажи ещё раз⁈ — Пристает Митяй.
До утра они пришли в себя, разошлись по спальным местам и вчерашнее представление прошло мимо внимания санитаров. Ну мне не трудно повторить так понравившуюся Митяю фразу:
— Концепция умеренности вам чужда, Митяй!
Тот шевелит губами, стараясь заучить так залегшее в душу выражение. По виду мужиков и не скажешь, что вчера отрывались по полной, бодрячком держатся. Даже на пользу пошло, ни вольноопределяющиеся, не Степан — не горят желанием дальше экспериментировать в этом направлении. Самое неожиданное — и Мишка встал на светлую сторону силы, видать досталось ему вчера, под одеялом, всё утро шептал:
— Никогда, больше никогда! Лучше БФ на сверло или одеколон, чем эти наркотики!
Хоть клинику открывай, по излечению от зависимостей, только где таких таблеток набрать. Сейчас как раз вся эта истерия начинается, в связи с антиалкогольной компанией — народ начнет массово жрать как не в себя всё, что содержит спирт. Почему-то думал, что лечебно-трудовые профилактории в это время появились, но как меня просветили Митяй с Мишкой — давно они существуют. Кто такую «светлую идею» подсказал Меченному с сухим законом — не знаю, но чешутся руки, выдернуть им за это ноги…
После завтрака поднимается суета, удивляющая не только меня, но и окружающих. По словам сопалатников — выходные обычно в дурке проходят тихо и особенно скучно, а тут зам главврача появился, со свитой, вызвали меня в процедурный кабинет, где принялись возмущаться. Слава богу, не мной, а тем фактом, что меня с ожогом к ним определили, из интенсивной терапии.
— У нас тут не гнойная хирургия, это совсем не наш профиль! — Пафосно возмущается медик, неожиданно при этом мне подмигивая. — А мальчику необходимо делать ежедневные перевязки! Будем писать докладную по этому поводу!
Понятно, главврач районной больницы, по всей видимости — глупо подставился, направив меня сюда. А тут какие-то свои подковерные интриги, мне пока непонятные. Да и без разницы, если честно, мне ведь что надо — чтоб мамашу Мюллер отстранили от должности старшей медсестры как минимум, а как максимум — чтоб дали по рукам, отбив всякую охоту к самоуправству. А то нашлась тут доктор Менгеле в юбке! А что до главврача районки и неприятностнй, которые сулит ему эта ситуация — его проблемы. Надо было сразу пресекать такое, к тому же — это уже не первый случай, значит — не на своем месте человек.
Повозмущавшись — врачи коротко со мной переговорили, поспрашивали как учусь, что читаю и кем хочу стать, когда вырасту. За десять минут ненавязчивых вопросов — выяснили мою вменяемость: