— За то, что со спины напал, в крысу! Есть претензии какие, давай сейчас и здесь решим!
Мишка только головой отрицательно помотал и просипел, что всё нормально, по справедливости. Парни принялись обсуждать впервые ими услышанное выражение «в крысу» — понравилось. Отговорился, что у нас так в Нягани все говорили, город всё-таки, не меньше нашего Энска. Вот что мне нравится здесь — нет ожесточения у молодежи, то же нападение на меня втроем (ладно, вдвоем — Петьке не до драки было) все осудили, виновных наказали. И вот уже Сережка с Мишкой, пусть и помятые, но зато прощенные — стоят вместе со всеми.
Да, народ не расходится, подступились ко мне — интересно им, что случилось с моей модной стрижкой и правда ли я был в дурдоме. Оказывается, по циркулирующим слухам — меня не просто наголо побрили, но и желтую карточку вручили. Переубеждать бесполезно, чем больше начну оправдываться — тем меньше будут верить. Поэтому тезисно объясняю: «Был, обследовали, побрили, пока отпустили». Вопросы про желтую карточку намеренно игнорирую, пусть сами домысливают, меньше желающих со мной связываться будет.
Наконец расходимся, а я радуюсь, что освобождение от учебы есть пока, да и потом забить можно, раз всё равно корячится второй год. Нет ни желания, не настроения посещать школу и отсрочка до осени — как нельзя кстати. Причем понимаю, что учиться придется, через все «не хочу и не могу». Для самоуспокоения достаю учебник алгебры и математики, с полчаса стараюсь разобраться с тем, с чем мне предстоит столкнуться осенью. Кратко и эмоционально заключив: «Это жопа!» — ставлю его обратно на книжную полку, с твердым намерением больше не прикасаться. Хотя бы до начала следующего учебного года, а в идеале — никогда…
История с Петькой, вполне ожидаемо — на этом не заканчивается. В четверг, возвращаясь из больницы домой — вижу едущий мне навстречу УАЗик директора совхоза, он у нас один такой, ни с кем не перепутаешь. Благоразумно отхожу на обочину, на дороге грязь и лужи, и так после каждого выхода на улицу — приходиться штаны сушить и щеткой потом оттирать. Как в воду глядел — шофер гонит, из-под колес летят говны и при виде меня не подтормаживает, а наоборот — поддает газу.
Прямо непроизвольная классовая ненависть вскипает, волной и непреодолимое желание подобрать с обочины булыжник поувесистей и засандалить в окно. Ладно, я человек взрослый и рассудительный, ограничился тем, что сжал кулак на левой, здоровой руке и выставил средний палец. Машина, было проехавшая мимо — скрипнула тормозами, водила переключил передачу и УАЗ задним ходом подъехал ко мне.
Приоткрывается задняя дверь, из неё выглядывает откормленная харя директора. Ну типичный партийный работник, покрасневший нос, облачен в костюм, на ногах — лакированные туфли. Видно, что порывался выпрыгнуть из машины, но сейчас переводит взгляд со своих ботинок на лужи и грязь, передумал.
— Ааа, Жуков! — Грозным тоном, ничего хорошего мне не сулящим, взревывает толстячок. Вернее, это он так думает, что грозным, а мне становится смешно. — Ну-ка иди сюда!
За рулем — смутно знакомый шофер (что не удивительно, село, а здесь и в детстве жил, и каждое лето гостил), скорчил такую рожу индифферентную, что ясно — он и вломил меня этому, как его. Копаюсь в памяти, как зовут этого директора — и ничего. Ладно, потом выясню, чувствую — разговор такой пойдет, что ни к чему мне его по отчеству величать.
— Вам надо, вы и подходите, я вас знать не знаю. — Вполне миролюбиво начинаю диалог.
Директор багровеет, хватается за галстук, ослабляя узел, того и гляди — выпрыгнет из салона.
— Да ты, да я! Ты понимаешь, с кем связался? — Обрел всё-таки дар речи и разродился. Ну его понять можно, не должны так подростки себя вести, как я сейчас.
А у меня дежавю, точь в точь Петька передо мной, только лет на тридцать постаревший, и выражается так же, и манеры схожи. Если и этот потребует от меня, чтоб от Ленки держался подальше, ничуть не удивлюсь. Или нападут вдвоем, вместе с водятлом, на всякий случай нащупываю в кармане рукоятку крестовой отвертки. Я теперь без неё никуда, мало ли, короткое замыкание опять, или вот такие неадекваты попадутся…
— Чо хотел то? — Перехожу на ты, пора этот цирк заканчивать.