— Чего зря слушать, надо нашим музыкантам записывать, прав ты Ванька, это что-то с чем-то! С неожиданной стороны открываешься, я то думал, что твой потолок, это «гоп-стоп, мы подошли из-за угла…»
К счастью — дальше тему развивать не стал, в тот вечер мы несколько раз прослушали этот винил от и до. И записали его, это правильно, пусть парни слушают, вникают и перенимают, они у меня на следующем альбоме «Лирику» Клинских запишут! Представил Коляна на сцене, за брутальным «Поливоксом», первые аккорды и голос, выводящий:
'Сигарета мелькает во тьме
Ветер пепел в лицо швырнул мне
И обугленный фильтр на пальцах мне оставил ожог
Скрипнув сталью, открылася дверь
Ты идёшь, ты моя теперь
Я приятную дрожь ощущаю с головы до ног' «С»
И всё, баста на этом, больше репертуар «Сектора газа» трогать не буду, и так бессовестно обобрал. Буду надеяться, что Юра парень талантливый, ещё что-нибудь напишет, не в пример гениальней. А мое вмешательство хоть немного, да изменит эту ветку реальности. Глядишь — услышу совсем другую музыку и песни…
Через несколько дней работы подпаском — притащил с собой обрезок трубы в лагерь у реки. Мы там, в силу специфики — большую часть времени проводили. После десяти, сопровождая неторопливо жующих на ходу животных — добирались до стоянки, где скотина пила воду и тусовалась на берегу, то заходя попить, то возвращаясь на берег, к сочной луговой траве. И ближе к четырем вечера, щелкая кнутами, собирали табун в компактную группу и с помощью лаек, названных в честь немецких философов — направлялись обратно в село. Шесть часов дневной сиесты получалось, спасибо Канту с Гегелем — можно было заняться чем душе угодно.
Дядя Паша обычно после сытного обеда, приготовленного тут же на костре — пару часов дремал, потом валялся в шалаше с книжкой. А для меня было раздолье и полная свобода действий. Хоть рыбачь, хоть читай с дядькой в шалаше (в дождь только это и оставалось), или крути хвосты коровам, если совсем со скуки заняться нечем. Вот я и приспособил кусок трубы между двух рядом стоящих деревьев, турник получился не хуже, чем на спортивной площадке. И вначале нехотя и со скрипом начал заниматься, а затем, под язвительные дядькины замечания — сцепил зубы, вошел в азарт и каждый день по часу предпринимал к турнику подходы. И подтягивания уже до шестнадцати раз освоил, и выход силы делал. Ну а нагрузку на ноги я утром и вечером давал, пока шли. Несмотря на неоценимую помощь песелей — приходилось и самому побегать, и дядька чем-нибудь озадачивал. То свежих грибов насобирать для дома, для семьи, то крюк в сторону сделать, срубить в лесу на берёзе нарост чаги.
А сегодня у нас на стоянке были гости — от рукотворного очага из природного камня курился дымок, я было встрепенулся, но заметив усмешку дяди Паши — успокоился. Мало ли у него какие дела, браконьерские скорей всего, раз ведет себя как ни в чем не бывало — знакомые там, возможно что и оговоренная встреча.
Так и оказалось, подойдя поближе — увидел стоящий неподалеку от костра «Днепр» прадеда, а там разглядел и дядьку Андрея с его сослуживцем Васей. Вот Андрея ни я, ни Саша — дядькой не звали, всегда только по имени, он самый младший сын у Арлена, двадцать ему всего с копейками.
— Здорова мужики! — Радостно поприветствовал я их.
Они, по ходу — вчера приехали вечером, ночь тут ночевали. И судя по неприветливости и кислым мордам — оторвались по полной, как же я их сейчас понимаю. Но вот мне этого всего и в той жизни хватило, так что в этом времени твердо настроен ни пить, ни курить и вообще — начинать с чистого листа, так начинать! Парни вместо бодрого «здрасьте» что-то неразборчиво пробурчали в сторону и продолжили вяло копошиться у костра, Андрей снял брезентовую накидку с мотоцикла и принялся встряхивать, громко хлопая и заставляя стадо пугливо жаться от нас ближе к воде.
Засмотрелся на дядьку, тут то меня и сбил Васька с ног подсечкой, мордой в дерн и заломал руки за спину. А затем на голову родной дядька накинул тот самый брезент, который только что встряхивал.
— Вот не пидар ли ты, Андрюха, после этого⁈ А ещё дядя Стёпа!!! — Негодованию моему не было предела, ещё меня, в завершение всего, подтащили к шалашу и привязали к берёзе.
— Ты не обижайся, Вань, но мы к этому разговору больше недели готовились! — Рассудительно сказал Вася, заботливо проверяя, надежно ли я зафиксирован. — И про Джуну Давиташвили почитали, и литературу всякую про сверхъестественное. Ну знаешь же, необъяснимые случаи, как человека током пизданет, так он на иностранных языках начинает разговаривать или ещё чего. Навроде тебя!