— Вы ему, главное, брезент покрепче закрепите, чтоб не слетел! — Посоветовал второй дядька, Паша. Вот ведь Иуда! — А то ведь как Мессинг может, загипнотизирует и пойдем топиться вприсядку! Нормальный пацан, в его возрасте не может с удовольствием слушать вторую венгерскую рапсодию Листа, я сразу понял, что не наш это Ванька!
— А у тебя у самого то откуда такое непотребство, Паш? — Вкрадчиво спросил Андрей. — Ладно голоса слушать по ночам, это я ещё понять могу…
— Оттуда! Подсунули в конверте вместо Битлов! Не выбрасывать же теперь!
— Да не вырвется он! — Успокоил всех Васька. — Я грамотно зафиксировал, даже если как этот окажется, американский оборотень в Лондоне, и тогда не вырвется!
— Вы чо, мудилы, видик в Челябе купили? — Сам я вырваться не мог, да, но вот у меня вырвалось. — Вам бы с деньгами тихо сидеть и не отсвечивать, а вы и машину взяли, и синтезатор, и вот видик теперь. Как там с самоубийством Панкратихи, главное, в расследовании на самих себя не выйти, да⁈ Морализаторы, мля, скрутили пацана, родственнички хуевы!
— А я говорил, что дело темное! — Торжествующее воскликнул Андрей. — А предупреждение о Чернобыле, это только один штришок к портрету! При мне написанное, причем в самом начале апреля, когда ещё совсем ничего не предвещало!
— Давай, Ванька, колись по хорошему! — С другой стороны подступился дядя Паша. — Тебя как током шибануло, как подменили! Ну и племянник всё-таки, сами хотим разобраться, по свойственному! Не в дурку же или на опыты тебя сдавать, родная кровь, сами промеж себя порешаем, что с тобой делать…
Порешают они, блядь! Как бы в результате этого решения меня в этот самый брезент ещё крепче не замотали, да каменюк несколько добавив. Там как раз выше по течению омут у чертова камня глубочайший, с полкилометра будет, на мотоцикле несколько минут доехать. Попал, попаданец, подвела самоуверенность, недооценил окружающих! Надо как-то аккуратней объясниться, вон они какие нервные, тут и помимо омута хватает карстовых провалов…
— Ванька я, Ванька! Мрази ебаные! Развяжите!
— Сейчас, шнурки поглажу и развяжу! — С готовностью отозвался Андрей, юморист, так давно никто не шутит. — Давай по порядку, а не то про то, что ты Ванька, будешь главврачу объясняться, в психоневрологическом диспансере!
— Покайся, Ванька, как на духу! — Принялся ласково увещевать дядя Паша. — Нам, думаешь, не страшно⁈ Ты же вон, с Шуркой живешь и с Нинкой, а вдруг у тебя чего там перемкнет? Не таись, колись, что с тобой происходит! Не бьётся твоё поведение с манерами пацана сопливого, такое иной раз проскальзывает, что оторопь берёт! Я тебе отвечаю, что все по справедливости и совести решим. Поэтому и сами подступились!
Страшно им, надо полагать! А мне вот весело, особенно когда связали и в кокон запеленали! Ещё и два мента, такие в силу специфики — фальшь на глаз отличают от правды. Запеленали, демоны! Свободу попаданцам!
— Вы каких фильмов с видиком взяли, там нет такого, «назад в будущее» называется? — Как не оттягивай процесс признания, а на диалог идти придется, я в конце концов, проголодался зверски. Надеюсь, до моей ликвидации дело не дойдет…
— Не, такого не было… — Немного растерянно отзывается Васька. — «Зловещие мертвецы» взяли, с Бруслаем два фильма, «Рэмбо», про ветерана вроде нас и ещё всякое, тебе по сроку службы не положенное…
— Чо мне там не положено? — Срываюсь я в ерничанье. — Даст ис фантистиш с волосатыми пездами? Так это прошлый век такая порнуха и на любителя! Ладно, эту то ведь смотрели, Алису Селезнёву, которая из прекрасного далека?
Через полчаса меня развязали, сидим возле костра, хлебаем уху из наловленной ещё вчера парнями рыбы и разговариваем. Мужики историю о том, что в тело и сознание Ваньки попало сознание взрослого из двадцать четвертого года будущего века — приняли без сомнений, даже переглянусь с облегчением, словно бы говоря друг другу: «Ну я же говорил!» Не очень, выходит — получилось у меня шифроваться.
Напряжение и настороженность исчезла, убедившись, что я не намереваюсь восстать среди ночи и перебить семью топором — родственники и Васька успокоились. А разговор превратился в жадные расспросы с их стороны, аж язык устал отвечать. От пережитого стресса и справедливого опасения, что менты нескладность в повествовании почувствуют — не скрывая режу правду-матку, как оно есть. Васька записывает ФИО и данные моего прежнего тела: «Проверим, Вань, вдруг шизофрения у тебя просто, нас учили фактам доверять и проверять!» Накидываю им о моем прошлом то, что легко проверить, вроде вех биографии родителей, ну что помню.