Командный состав, под впечатлением от моей эмоциональностью — замолчал. Полковник разлил по третьей, я и не заметил, как дошли до традиционного в этих кругах тоста: «За тех, кого нет с нами!». Что мне эти небольшие три стопки! Хотя настроение неуклонно полезло вверх, а в груди расплывалось приятное тепло, особенно при мыслях о Чубайсе, чтоб ему черти на том свете под котел побольше ваучеров подкладывали!
— Мы ведь, Вань, — продолжил после недолгого молчания Командир. — пальцем у виска покрутили, когда Андрей нам твою писанину выложил и про тебя рассказал. И поржали знатно, но из любопытства ознакомились. Вот сам посуди, как в такое поверить: война с Украиной, полный развал промышленности и пидарасы на экранах телевизора. И чем дальше, тем больше, поначалу то у тебя складно выходит описывать картину происходящего, но вот начиная с девяностого года такой бред лютый, что не удивительно вызываемое отторжение к таким прогнозам.
— А потом, на, — вмешался Майор. — уцепились за вывоз героина из Афгана военными бортами, на, и репу зачесали, на.
— Да, — смущенно признался Командир. — столкнулись с этим ещё до твоего появления, а там с такого верха прикрытие, что ничего не сделаешь. Ещё тогда нас закусило, что неладное происходит в державе.
До сумерек просидели за импровизированным столом, мне особо не наливали, так — символически, я и сам, помня недавний конфуз — сторожился перепить и не настаивал на равноправии в этом вопросе. Поток вопросов не иссякал, хорошо ешё, что перестали наседать сразу втроем, по порядку затрагивали интересующие их темы. Язык стал заплетаться даже не от коньяка (что я там выпил то, как слону дробина), а от нескольких часов разговора, скорее даже — монолога, изредка прерываемого вопросами.
— А чего с цыганами не так, на? — Полюбопытствовал уже в темноте, разгоняемой языками небольшого костерка Майор. — Они то тебе чем не угодили, на⁈
— Ненавижу, блядь, цыган! — Со всей убежденностью заявил я, без спроса дотягиваясь до уже второй бутылки и наливая себе стопку всклень, тут же замахнув. — Мы в детстве корову спиздили и продали им за героин, так они нам бодяженный подсунули!
После чего меня принялись укладывать спать, вопреки желанию. А у меня много ещё чего было им рассказать и поведать! Однако, спорить не стал и пошел в палатку, где накрылся спальником и стал придремывать, под голоса оставшихся у костра.
— Жестокость меня его поразила, пацан ведь ещё… — Продолжал всё никак не успокаивающийся дядька.
— А меня наоборот, на! — Майор был в своем репертуаре. — Убедила окончательно, что всё это правда. Вот прямо тогда понял, что такое русский бунт, когда мужики выплескивают годами накопившуюся ненависть к угнетателям! Как в учебнике! В гробу я видал такую перестройку, если все кончится тем, что новые помещики и баре появятся, которые сядут на шею народу!
— Андрюха! — Резко оборвал стенания дядьки Командир. — Помнишь свой второй выход, когда мы нашу пропавшую группу обнаружили вырезанную? И два бойца связанных, которым к голове газовые горелки поставили, вы ещё блевали от вида глаз, которые как вареные яйца были. Тебе напомнить, что вы с теми духами, которых поймали, сделали⁈ Нашел пацана, не забывай, что у него сорок пять лет за плечами. Хоть и без войны, но судя по рассказам, ничуть не легче. Цыгане, чурки, героин, лагерь и водка стаканами. Я почему-то не удивлен, что он коров пасти пошел, мне тоже иной раз хочется бросить всё и с удочкой сидеть на берегу. Вы ему там устраивайте развлечения какие-то, чтоб отвлекался, не знаю, к акциям привлекайте, цыган тех же разгоните и его с собой возьмите! Есть у вас там цыгане?
На словах про цыган я наконец-то заснул и спалось мне спокойно и умиротворенно. Никакие мальчики кровавые не снились и уж тем более Чубайс, обретший упокоение в болоте. А проснулся, на удивление — выспавшийся и бодрый. Мужики, страдая после вчерашнего — сонными мухами ползали по лагерю. Майор, страдальчески морщась — покосился на меня и спросил у Командира:
— Может того, попробуем стаканом опохмелиться? По заветам потомков?
— Ага, а потом пойдем в совхозе ближайшем корову воровать и к цыганам, сейчас! — Не поддержал он его тягу к экспериментам. — Умываться и на зарядку, мало читал, как один такой деятель страну пропил?