25
Сэм
Как я не спустил в трусы, сам удивляюсь. Она вся такая… яркая, тесная, мокрая. Член снова наливается, стоит только вспомнить как она текла подо мной, я был готов выпить всё до последней капли. Офигенная.
Это совсем не входило в мои планы, поцелуй, да входил! Он уже три года в моей голове сидит, мечтал почувствовать её на вкус…слаще нектара. Сегодня после разговора с братом всё на кон поставил: сейчас или никогда. И каково было мое удивление, увидеть её такую податливую и горячую, а там уже случился полный провал: башку снесло сразу, мозги отключились, вся кровь с тела прилила к одному органу, оставив голову в каком-то тумане. Хотел её так — думал сдохну, всю хотел. Знал, что братец не жалует киски, сам как-то проговорился, что лизать и сосать — это бабское дело, я тогда вообще опешил, как можно её не хотеть? Не хотеть всю обцеловать? Она же конфета сладкая. Да её же трахать можно сутки напролет. Это я тогда представлял только, а сейчас вкусил и вообще боюсь, что не вытяну и дня без нее.
Интересно, есть ли какой-то наркотик который вызывает сильную зависимость с первого раза?
— С возвращением! — подымаюсь на локте и еле шепчу что бы не спугнуть. Не могу скрыть свою дебильную улыбку, хоть и не кончил, но чувствую себя каким-то… счастливым что ли. Но и мысль, что сейчас могу быть послан, плотно засела в голове, зато точно знаю, что не зря всё было.
— Сэм… — глаза мечутся, прямо вижу как бегают, как щеки краснеют, ножки свои поджимает, одеяло до подбородка натягивает. А во мне словно суперспособность открылась: я могу видеть и чувствовать в темноте. Прекрасная такая, еще больше завожусь, обожаю когда она смущается, может в последний раз её такой вижу, хоть полюбуюсь.
— Я только что тебя целовал там, — провожу рукой по одеялу, которое скрывает идеальный плоский живот и совершенную киску, поглаживаю и на нее смотрю, не могу оторваться. — Леон, ты прекрасна!
Она резко отпрыгивает на край кровати и смотрит, как будто первый раз видит. Ну таким уж точно впервые, для меня это тоже всё странно, но то, что мне не хочется отсюда уходить — это факт, и даже Грейс с Питом не волнуют.
— Прости, Леон! — ближе к ней подтягиваюсь, как котенок маленький, который под шкаф забился, глаза на меня свои округлила, кажется сейчас и шипеть начнёт, защищаться. Пытаюсь взять её за руку и подвинуть к себе, — Я не хотел тебя обидеть, я сделал тебе больно? — вдруг осознаю что совсем себя не контролировал, и возможно задел её раны. Блт. Сейчас у меня шерсть на спине дыбом станет от злости, на этого придурка.
— Нет… — еле слышно говорит она, и слышу, впервые, как она начинает дышать, отходит.
— Мне не было больно, — смущается, улавливаю легкую улыбку и продолжаю.
— Прекраснее тела я не видел, ты очень красивая! Везде.
Плечи её немного опускаются и я делаю вторую попытку, эта оказывается удачной, возвращаю её на место. Это её кровать, уходить должен я. И уже собравшись покинуть постель, решаю, что не для того я к ней завалился, что бы еще больше всё между нами усугубить. Не могу вот так оставить, пока не проясню, уверен сейчас себе навыдумывает разного.
— Ты можешь не говорить, — шепчу я. — Я скажу, что хотел, и почему собственно пришёл, а ты если сможешь послушать — просто кивни, ок? — про себя молю, хоть бы сделала это незамысловатое движение. Секунду помедлив, она кивает и садится ровнее, откинувшись спиной в мягкое изголовье. Сажусь рядом, приходиться немного ссутулится, что бы глаза-в-глаза.
— Я понимаю, что ты наверное дико устала, прости меня за это…что мучаю тебя! Я понимаю какой у тебя был тяжелый день, а тут еще и я, но я должен тебе всё рассказать.
Вижу как она снова напрягается и перестает дышать. Блт. Как же сложно… слишком долго носил, хранил, боялся, по — детски трусил. Но назад дороги нет…
— Я слушаю, — наконец-то выдавливает из себя тихо.
Я улыбаюсь, снова как дебил наверное выгляжу, пофиг!
— Пять лет назад я впервые увидел тебя в той пиццерии на углу, там где метровую пиццу делали, её закрыли года три назад, помнишь?
— Да, мы там всегда сидели когда отец возвращался с рейса, — задумчиво и тихо подтверждает.
Спустя пол года, я узнал что её отец моряк, и понял почему она так смотрела на него тогда, в той пиццерии. Глазами полными восторга, любви и тепла. Он ел — а она в рот ему заглядывала, глаз не сводила и трепетала как бабочка, когда он что-то рассказывал, видимо какие-то истории. Не знаю как бы я встречал отца, после того как не видел его почти год, но этот влюбленный взгляд очаровал меня, мелкого подростка, бесповоротно.