— Не помешан он, это их братские игры. Кто кого круче! А мне выпала роль их игрушки, которую они поделить не могут.
— Стоп, ты про Лексона же не придумала?
— Нет, я действительно встретила его там. — заверяет подруга.
— Он стал таким пару недель назад, все четыре года он вел себя так… нормально… как полагается вести себя младшему брату с девушкой старшего.
— Артур тоже изменился, — добавляет Ник, будто я сама не вижу.
— Ник, что мне с ними делать? А? — сдаюсь я.
— Не хотела бы я оказаться на твоем месте, — обнимает и смотрит в лицо и задает тот самый вопрос, который не решаюсь задать себе я в свете последних событий.
— А ты Арта любишь?
Не думая, как заведенная, отвечаю быстро как солдат.
— Люблю, конечно люблю. Мы с ним столько пережили, я не собираюсь терять всё из-за…
Воспоминания рисуют смуглое лицо с ямочкой на щеке, черные не послушные волосы и коричневые глаза цвета кофе, из-за Сэма.
— А почему тогда разрешила ему? Почему впустила?
— Было холодно и шёл дождь, он весь промок. — оправдания летят словно из пулемета.
— И ты решила согреть его своей вагиной? — смеется та, не жалея меня.
— Ты вообще на чьей стороне?
— Ты ведь не похожа на ту, которую можно развести на секс мокрой курткой, он нравится тебе? — вглядывается подруга, что бы не упустить ни одной эмоции, которая бы выдала меня.
— Нет! Нет! Он не может мне нравится! Он же брат Артура.
— А если бы не был… братом? — уже начинаю жалеть что написала ей, бьет не задумываясь.
Не нравится он мне. Не должен нравиться.
Вспоминаю как его локоть уткнулся в подушку поддерживая голову, накаченные мышцы играли, а улыбка придавала глазам милый прищур. Как менялось его выражения лица, с мечтательного на серьезное и местами дикое, когда он мне всё рассказывал. Как целовал до этого.
Почему-то, хочется прошлую ночь отматывать именно с этого момента в обратный. Потому что, то что было после того как он мне всё рассказал, я боюсь даже вспоминать. Почему не существует какого-то Брюса Всемогущего который видя, что ты несешь ядерную чушь — не отключает тебя?
То ли злость, что он молчал всё это время, то ли обида, что не появился когда его старший брат пригвоздил к стене, заставили меня говорить такие вещи, что стыдно признаться. После этого он не захочет меня видеть, это точно. — горько осознавать это.
— У нас ничего не может быть! — резко отвечаю подруге и она хмурится.
— Ты не со мной борись, я помочь тебе хочу! Они не виноваты, что братья. Такое иногда случается.
Я молчу, смотрю на свои ноги и пытаюсь вспомнить момент, когда всё пошло не так.
— Я пойду, не провожай, дверь сама закрою.
Подруга подымает свой зад, что бы уйти, но в последний момент я кидаюсь и душу ее в объятьях.
— Я запуталась, Ник! Прости меня… Спасибо тебе! Я не знаю что мне делать! — слезы текут градом, сотрясаюсь в истерике. Она гладит меня и успокаивает шикая на ухо.
— Подумай обо всём хорошо. Время расставит всё на свои места! — спокойно заключает она, приглаживая мои растрепавшиеся волосы.
— Он нравится мне, Ник! Сильно! — выдаю и отрываюсь от подруги, вытираю рукавами слезы. — Но не должен, понимаешь?! Что я за сука такая буду?
— Счастливая сука, — улыбается она.
— Вот это я влипла.
— О да… зато наконец-то познала все прелести орала…надеюсь не в последний раз, — подмигивает она.
— Это было лучшее, что со мной случалось, — признаюсь.
— Пфф, иногда я думаю, почему люди придумали тыкаться друг в друга тем, чем писают, куда приятнее… — подымает глаза в потолок задумываясь, как сказать правильнее, и мы оба валимся на кровать в диком смехе.
— Люблю тебя, — успокоившись подвигаюсь к ней ближе.
— Если твоя совесть в отключке, кто-то же должен делать её работу.
— И ты даже представить не можешь, как я тебе благодарна, моя совесть.
27
Сэм
— Моника, где статистика за сентябрь и октябрь? — рычу в трубку.
— Она на вашем столе, я еще утром занесла, — быстро отчитывается помощница.
Бл*ть, точно. Чешу череп. Лежит родной, смотрит на меня из-под договора.
— Нашёл, кофе сделай, — смягчаюсь я.
Всю неделю, как на иголках. Тренировки не спасают, работа не берёт, может попробовать головой об стену удариться, тогда отпустит? Ни звонка от нее, ни сообщения, ничего. Игнор полный. Думал с Артом снова за свое: мир и любовь, но и тот торчит или дома, или у Бэка в подвале.