Накатывает с каждым днём все сильнее, и былое: всё равно ничего бы не менял, уверенно сменяется на: нахера я к ней пришел. Жил бы себе спокойно как раньше: мечтал, представлял, трахал во сне и слушал тирады о любви ко мне, но теперь же, в стократ это все, остро и больно, что отшила: а я как девчонка, футболку ту храню, ею пахнет, свежестью и цветами. Сука.
Вот что за наваждение, тысячи достойных, умных, красивых, свободных в конце концов. Взять даже Мон, не сказал бы вначале, что бы одевалась и вела себя скромнее, каждое утро уверен встречала с раскрытыми коленками на моем столе и как минимум минетом. Не сосчитать, сколько раз после встреч с партнерами, которые порой нужно было скрепить крепким алкоголем в конференц зале, она задерживалась ссылаясь на работу. Но не смотря на то, что делегировать работу я не стесняюсь, прекрасно знаю её обязанности и сколько она работает.
В пятницу Эрик Харвес снова заявился, три месяца кружили его, и только после того, как виски с ним закинулись, признался, что сильно возраст его мой смущает, проверку градусами устроил, мудила старый. Не он первый! Все думают, раз без седых в бороде — значит ветер в голове! Его конечно понять тоже можно, сколько таких, кто берет оборудование, а потом рассчитаться не может и начинают мозги тра*ать: возвратами, отсрочками. Я хоть и топлю за то, что бы, сначала решить дело, а потом уже отмечать результат, но тут по-другому нельзя было. Отказал бы — зря только три месяца убили на него. Но у него качество лучшее во всей Америке, такое упускать нельзя, и цену он под наши объемы хорошую сделал, пришлось потерпеть. Как потом выяснилось не зря, не зря и Моника снова осталась, носилась с договорами как угорелая: Харвес то стакан на него опрокинет, то не там загуголину свою черканет, уже было подумал что он специально, а он взял и еще стоимость понизил, и снова Мон пригодилась. Определенно заслужила премию в этом месяце. Хотя уверен, была бы больше рада Сэму младшему, но даже алкоголь не в силе вытравить мою сладкую, длинноволосую брюнетку. Ну вот опять встает.
— Да? — рявкаю в трубку, видя что на том конце любимый братец. Чувствует, гад.
— Роуз хуже стало. — ровным голосом, словно не родная.
— Знаю, и?
— Отец просит приехать…попрощаться.
— Какое прощаться? — чувствую что завожусь, — Я с ним говорил вчера, он сказал что не критично, она борется.
— Я говорил с ним пять минут назад. — так же спокойно выдает, врезать хочется.
— Отец попросил пригнать его джип.
— Что? Туда ехать сутки!
— Я тоже так ему сказал, но они хотят там остаться и он ему нужен.
— Ну так пускай новую тачку купит, — закипаю я.
— Ты же его знаешь.
Замолкаю, это первый наш разговор после той ночи, когда сначала увидел оставленный на столе в розовом чехле телефон, а потом как он оттирает от крови пол. Подлетел, думал что убью на месте. Сцепились тогда как два петуха, хорошо Элизабет позвонила, реально был готов его прикончить, особенно после его Сохнешь всё еще по ней? Она же меня всегда будет выбирать, угомонись.
Неужели всегда? Она же многого не знает, мне и Рой и Бэк каждый вечер о нём докладывают, хоть и не прошу. Ладно. Отбросим! — Когда выезжаем? Завтра?
— Да! Элеонор едет с нами. — говорит вдогонку и выключается.
Так и продолжаю сидеть с вытаращенными глазами и открытым ртом, который уже хотел возразить: Какого хера?
Прекрасно, бл*дь! Только я решил спустить пар с той блондинкой из клуба, которая вчера затолкала салфетку с номером чуть ли не в трусы, как снова она.
И почему это я решил, что вывалив ей всё — она кинется в мои объятья. А-А-А. Снова. Сьедает меня заживо. Я для нее никто. А вот братца похоже она простила. И даже ехать с ним согласилась.
Хер с ней. Переживу. Не привыкать.
После звонка к отцу, поникаю. Роуз уже на морфине, хоть бы успеть.
Увижусь, попрощаюсь и на самолёт, что бы больше не видеть эту сладкую парочку.
Может как раз и Линда за это время квартиру нормальную найдет. Лучший риэлтор Чикаго, а предлагает такой шлак, что не то что бы жить, умереть там страшно.
28
— Мы на пару дней, мам. Как раз выходные впереди, пропущу только один день. Мы же были у неё, и Артур утверждает что она часто спрашивала обо мне. Говорит ей совсем плохо. — успокаиваю маму, хотя сама еле слезы сдерживаю.
— Детка, как жаль! Неужели доктора никак ни каких шансов не дают?
— Они делают всё возможное, Джек подключил лучших, но возраст берет своё.