— Красивая такая, Леон! Угадал с размером? — подходит сзади, когда я у зеркала кручусь и оценивающе смотрит, вижу как глаза огнём вспыхивают. Не растеряли, ни химию, ни магию. Ох не растеряли.
Здесь столько всего, когда ты успел? — кручусь в новом наряде оглядывая себя, — Спасибо тебе большое! — как же лестно наблюдать за ним, тоже оглядывает меня, словно подарок долгожданный, в руках крутит, получше со всех ракурсов рассмотреть, и когда к нему лицом поворачиваюсь, на меня не смотрит, в зеркало исступленно пялится, на руки свои, которые зад крепко сжимают. Рычит. Говорю же: тигр настоящий. А меня это забавляет неимоверно, эта его неподдельная страсть и восторг.
— Эти джинсы так обтягивают твой зад… — слюни только не пускает.
— Ты специально такие выбрал?
— Пф-ф, конечно! Тебе очень красиво. И попка у тебя… — еще раз сжимает, — Что надо! — и в себя вдавливает, так что я чувствую его эрекцию. Тоже готов. Как и я. Снова!
— Ты такой оказывается болтун и пошляк, — пытаюсь немного отстранится, чувствую мы снова рискуем накинуться друг на друга.
— С тобой такой. Но тебе ведь нравится?
— Ты так вкусно пахнешь, — зарываюсь к нему в шею и вдыхаю. Слишком красивый, свежий, с этой ямочкой еще. Выстрел в лоб, без шансов на жизнь.
— Нравится! — выдыхаю и снова в каком-то полуобморочном состоянии нахожусь.
Не хочу уходить! Не хочу оставлять! Моё непостоянство меня саму съедает, заживо. То как Сэм смотрит на меня, трогает, целует… я никогда ничего подобного не видела и не ощущала, словно я — божество, слова подруги после того как мы с Space ходили, выпрыгивают словно всплывающее сообщение. Права была. И я не то что этим упиваюсь, мне кажется что-то подобное испытываю: восхищаюсь им до кончиков волос и дикое сексуальное влечение испытываю.
Сэм отпускает меня и к выходу направляется.
— Нас уже ждут Леон, нужно поторопится.
— Ага, — за ним иду, он тоже обувь новую купил, похоже у нас из одной серии кроссовки. Пока завязываю, задаю вопрос который мучает меня уже несколько месяцев.
— Сэм, а почему Леон? Раньше ты меня так не называл, и это вроде как мужское имя. У меня так одноклассника звали. — моё первое имя и вправду даёт возможность всем знакомым называть меня по своему. Я уже привыкла… в этом даже что-то есть, но вот как Сэм меня называет меня волновало больше всего.
— Звали бы тебя Матильда, называл бы тебя так, слишком уж ты похожа на нее.
— На кого? — не понимающе смотрю на него.
— Фильм помнишь? С Рено?
— «Леон»? Фильм про киллера? Серьёзно?
— Да и нет. Это мой любимый фильм. О невинной, но смертельно опасной девчонке.
— Я лишь однажды смотрела его с отцом…Но я ведь совсем не похожа на Портман, — странное сравнение… — Да и волосы у меня значительно длиннее и не пятнадцать мне, или сколько ей там было?
— Поверь, больше чем ты думаешь! — и снова эта ямочка.
40
Когда мы подъезжаем к Линкольн-парку нас встречает высокая блондинка лет тридцати. Судя по всему это и есть риелтор, почему-то думала что это будет мужчина.
— Здравствуй, Сэмюэль, — щебечет она когда мы ближе подходим, целует его в щеку и ладонью опираясь, груди касается. Невинный жест, но внутри всё аж колоть начинает.
— Здравствуй, Линда! Это Элеонор, — подтягивает меня ближе, рукой за талию обвивая. — Надеюсь ты сегодня сможешь нас приятно удивить.
Услышав «нас», накачанные филлерами губы вздрагивают и растекаются в кривой улыбке, и через секунду она демонстративно протягивает мне свою худую ручку с красным маникюром, Очень приятно. Отвечаю. Ага, и мне. Всё же на лице у нее написано, самка на охоте.
— Сегодня все варианты будут в этом квартале. Так что ездить далеко не нужно будет. В двух вариантах из четырёх окна выходят на парк. Они немного выше твоего бюджета, но поверь, они того стоят, — подмигивает ему, и обнажает свои тридцать два винира.
— Показывай, — торопит её Сэм, рукой вперед приглашая. И когда хищница, модельной походкой, покачивая обтягивающими в кожу бедрами, вырывается вперёд, Сэм еще крепче меня к себе притягивает и в губы быстро целует. Будто знает и чувствует, как сильно мне это нужно. Ведь пока я вот так рядом с ним близко, привязана, и словно примагничена, дурные мысли не так собой все клетки заполняют, а есть лишь одно желание — побыть в его руках еще немного.