И на одной из скамеек увидела трудно опознаваемое существо, похожее на большой сморщенный апельсин. Разговорилась — откуда только смелость взялась! Ни красотой, ни очарованием, ни животным магнетизмом он в те времена не блистал. Умом — это да. Но не хитростью, которая отказала напрочь. И оттого поневоле был искренен.
А я? Пожалела его, что ли? Да нет. Просто почувствовала себя… пастушкой. Пастырем, который жизнь отдаст за любую черную овцу.
И без рассуждений, как говорят в старых любовных романах, позволила ему сделать с собой всё, что он хотел.
А потом и состоялся легендарный забег через Крымский мост со мною на руках. Час был еще не такой поздний, поэтому я удивляюсь реакции милиционеров — списали, наверное, на День Всех Влюбленных? И вообще, отчего это Влад побежал не посуху к Октябрьскому метро, а именно через воду — к Парку Культуры? Ближе к дому показалось, наверное.
У себя в подвале он первый раз напичкал меня адской смесью, которой лечились ацтекские императоры, пожертвовав богам кровь из своего священного пениса. Ну, приблизительно такой же. Настоящего горького шоколада почти без сахара тогда днем с огнем было в Москве не достать… И в самом деле — вздернуло за уши так, что я через полчаса с ним заговорила, а через часок-другой встала на ноги.
Влад же тем временем дозвонился до моих предков: будто бы он муж моей подруги и я, чуть захмелев, осталась спать у них. На следующее утро, ещё до того, как ему меня привезти, у него уже и паспорт был на руках — самую малость только и фальшивый. А потом он нашел себе работу в горячем цеху (МЧС тогда называлось как-то по-другому и не было особо популярным), и купил квартиру, и предложил мне руку, сердце — и заодно всю кровь из своих жил.
От последнего я отказалась и отказываюсь по сей день.
Вы поняли, в чем соль?
Он сразу на меня подсел.
Кормиться он чем-то там всегда умел, об этих скользких материях я никогда не спрашивала, как и о том, за что именно его бросили в тюремную психушку. Но для того, чтобы сохранять душевное здоровье и обходить стороной депрессию, ему с той ночи стала нужна я — и только я.
А человек в ответе за тех, кого приручил.
— Мог ты тогда, в Нескучном, отказаться от моего дара? — спросила я, уже будучи его законной женой.
— Не смел, это было бы такое неуважение к тебе, — ответил он.
…Наевшись, напившись и едва отойдя от посттравматического шока, Владик засыпает, уткнув длинный нос в ямку между моих тощих грудей. Свободной рукой я подтягиваю к себе здоровущий, полтора на полтора метра, старый пуховый платок, укрываю нас обоих. Под боком у него согреваешься быстро: теплопроводность большая. То есть, я хочу сказать, он, конечно, термос, но еще и вроде аккумулятора в смеси с электрогрелкой. Накапливает, как он выражается, «зряшную кровь», которая льется наземь при авариях, поножовщинах и прочих инцидентах, в урегулировании коих принимает участие, незаметно телепортирует в себя, а потом приносит домой и выпускает на меня в виде тепла.
Ну, хорошенького понемножку. Работать надо: печатать и еще поздний завтрак соорудить на всякий случай. Вегетарианский.
Формулировка дается с учетом исследований высокочтимого профессора вавилонских библиотечных наук дона Хорхе Луиса Борхеса, который, хотя и не исследовал заявленную нами тему напрямую, разделил сакральные образы на две категории: „зеркала“ и „маски“. Первая категория имеет в виду буквальное отражение истины, вторая — метафорическое, скрытое и в то же время легко угадываемое посвященным. Иначе говоря, маска обычно подразумевает икону.
Первый вопрос, который следует задать себе исследователь, это: откуда есть пошли вампиры? Грязен, так сказать, или чист их источник?
Легенды относят их существование к самому началу возникновения земных цивилизаций: Шумер, Вавилон, Древний Египет. Демоны или, иначе, даймоны, один из которых, Акаша, разделил себя на четыре части по счету основных элементалей, что суть воплощения земных стихий. Можно не сомневаться, что подобные мифы о разумных кровопийцах существовали и в затонувшей Атлантиде, и в исчезнувшей Лемурии, и в далеком Тартессе. Однако нами не найдено никаких достоверных случаев или хотя бы поверий о невампирских источниках этого явления, помимо гениальной догадки уважаемой г-жи Райс, не лишенной, однако, глубочайшего смысла. Об этом позже.
Наведенный вампиризм подобен року или судьбе. Можно избавиться от него, совершив а) самоубийство (но не будет ли это грехом?) или б) противоестественно доброе дело. Так сказать, горделивый отказ. От обычного способа питания. Последнее сомнительно, описан только один случай. Но в большинстве случаев новый вампир остается один на один с проблемой, которую он для себя представляет, и вынужден искать ее решение.