Выбрать главу

Но знаете, что до сих пор первое приходит мне в голову, когда заболевает няня? Что я останусь дома и не пойду на работу, отменю важные встречи, нарушу договоренности, ведь у меня форс-мажор. В крайнем случае я могу попросить это сделать мужа или бабушку. Если надо кого-то из детей посреди дня куда-то отвезти – о, это надо всем встать на уши, выкрутиться, придумать максимально сложную логистику, привлечь всех возможных родственников и сделать это. И да, я пропущу свой урок танцев, мама отменит свой прием у врача, и все вы ляжете костьми, чтобы малыш встал на коньки. Даже не задумываясь о том, настолько ли ему это необходимо, насколько вам неудобно. Ведь кто, как не мать, может и должна заботиться о своем малыше и о малыше своего малыша. А пойти гулять вечером – в кино или в гости, это надо планировать заранее. И хотя я сама придумала способ, как быстро, безболезненно и недорого решать эту проблему всего за два часа до выхода из дома, не так давно я попросила сестру бросить своих трех детей на няню и отвезти одного моего на какое-то занятие. Она даже удивительно безропотно согласилась. Почему?

Потому что мы привыкли, что ребенок – это жертва и крест. Ночные вставания, недосып, готовка, уборка, проблемы со здоровьем, постоянный уход, постоянная нужда, заботы, хлопоты, конец карьеры, или хотя бы перерыв, или снижение оборотов. Из поколения в поколение по женской линии передается знание о том, что ребенок – это жертва. Чем ты должен жертвовать? Собой, конечно! А заодно мужем и другими близкими родственниками.

Потому что если ты не готов жертвовать, то “зачем ты вообще рожала”. Если тебе не сложно – значит, “ты чего-то недодаешь своим детям”. Если тебе весело – “дети обязательно страдают”.

Одна моя подруга договорилась со знакомым водителем, что он утром по пути на работу будет захватывать ее шестилетнюю дочь и возить в школу в первый класс. И она сразу лишилась главного ужаса всех родителей – вставания посреди темноты под звук скребущей по асфальту лопаты и необходимости ехать в серость к первому уроку в давке и тоске. Все, конечно, смеялись, что она лишила себя материнства, но даже я завидовала ей, хотя мои дети еще нескоро пойдут в школу и мне не приходится выходить из дома в семь утра.

Потому что нам никогда не приходило в голову и никто не объяснял, что недосып, постоянная жертва и несвобода необязательно идут в комплекте с растущим ребенком. Что хорошая мать может быть просто хорошей и вовсе не обязательно жертвенной. И каждый раздвигает эти рамки вручную в первый раз – признает, что не способен ни из какой любви к ребенку возить его ii лет в школу, или не способен гулять с ним на свежем воздухе и предпочитает нанять для этого бебиситтера, или не способен не спать.

Ведь, например, когда ты выходишь замуж, никто не говорит, что в комплект входят бессонные ночи, выяснение отношений, постоянная жертва, переходные периоды семейной жизни, кризис первого, третьего, седьмого года, несвобода, что муж не будет хотеть идти с тобой в эти гости и на этот фильм. Может, потому что, когда ты влюблен, тебе бессмысленно говорить такие вещи. Или потому что считается, что мужа в отличие от ребенка можно бросить.

Но ведь можно тратить время и силы – и не жертвовать собой. Можно легко относиться к детям – и не быть при этом легкомысленным. Почему мы позволяем подгузникам, стиральной машине, готовому пюре облегчить нам жизнь (хотя я знаю и тех, кто из принципа будет носить экологические подгузники и варить цветную капусту), но не позволяем облегчить себе совесть и все равно все время стараемся пострадать-пожертвовать? Чтобы прочувствовать себя матерью? Чтобы потом этим попрекать мужа или, не дай бог, ребенка?

Бывают, конечно, и перегибы. Однажды на вечеринке я встретила знакомую, которая в этот день выписалась из роддома (ребенка при ней не было). Даже мне, видавшей виды, это показалось диким. А ведь это тоже была попытка почувствовать и показать, что все нормально, все хорошо, по-прежнему весело, жизнь не остановилась и не превратилась во что-то другое.

Осенью 2014-го в прессе прошла незаметная маленькая война. Журнал Vogue опубликовал фотосессию модели Елены Перминовой через три недели после третьих родов – она, видимо, так же прекрасна, как и до, живот, грудь и попа в отличном состоянии. В ответ на это в разных изданиях возмутились и вспомнили проект американского фотографа Джейд Билл про то, как сильно меняется тело от родов, растяжек, обвисшего живота и как это все равно прекрасно, – проект A Beautiful Body, как водится, вырос в целое движение женщин за приятие своего тела таким, какое оно есть, но в растяжках и непременно с растянутыми мышцами.