Сорокалетний снял очки и бороду пригладил, Спросил: - Зачем нам этот плот? Здесь тихо и уют. Поверьте, опыт говорит, что позже эти … тети На нашу голову сюда и сами приплывут.
А тот, который старше всех, полста давно отметил, Сказал: - Вы что, с ума сошли? Ну, лечь и умереть. Куда нам плыть? Простите, вы - как маленькие дети, Отсюда можно все и так прекрасно рассмотреть.
Конечно, с возрастом вопрос стоит не так уж остро. Но ты, костлявая, косой пока что не грози. И я бы лично сделал плот. Отправился на остров, По крайней мере, чтоб взглянуть на этих дам вблизи.
Поскольку я живу в Америке давно, то иногда пишу и по-английски.
Chudak o gorodu idet: Out v odi aog. Emu ochuvtvuet arod. Bedyaga ve rodrog. Saog odi, ook odi. No melo meit gryaz. Kak idiot ili kreti, Idet ee meya. I tut arod emu voro Broaet, kak urek: Chego ti veel? Ti zhe o. Ti oteryal aog! Chudak krivil v umehke rot, Otvetil i uheclass="underline" Kak raz ovem aoorot, Ved ya aog ahel.
Пока я жив, пока я полон сил Всем женщинам я тело завещаю.
…А если манна выпадет небесная, То только комом, и по голове.
Ну, а разумное, доброе, вечное Мы но дороге посеяли…
Уверен в том, что я не доживу. Пока еще не знаю до чего…
А плоть моя настолько стала крайней, Что я прошу за ней не занимать…
Знак ГТО на груди у него - Больше не выжгли ему ничего.
Склероз Я не помню ни время, ни место… Либо до либидо, либо вместо…
АВТОЭПИТАФИЯ
К примеру, завтра я умру. Что будет? Горе, слезы близких. Прочтут молитву по-английски. Я ж по английски не пойму. Да, как же это я забыл: Не в языках совсем тут дело. Лежит мое родное тело, А я, практически, остыл. И, предварительно побрив, (Тут просьба к другу, чтоб бесплатно, Ты мне виски подправишь, ладно?), В последний отвезут помыв. Костюм оденут лучший мой, Еще в СССР купили, Совсем немного заплатили И все, и, наконец, покой. Я вроде жил как человек, Уверен, что еще до тризны, Хоть стоил мало в этой жизни, Получат по страховке чек. Друзья, ну как их не любить, Дадут кто доллар, кто полтинник. Я ж мертвый, а не именниник - Нет смысла больше приносить. Слезу смахнувши незаметно, Мне кто-то скажет: “Был умен.” Другой заметит: “Но, пардон, Кто мне ответит, в чем конкретно?” Потом на праздничном пиру Все будет выпито и съето. В гробу видал я дело это. Нет, завтра, точно, не умру.
Я два часа ругался с боссом, Он показал свой подлый нрав. Мы разошлись по всем вопросам, В конце он понял, что неправ.
Сказал ему: - Ты враг прогресса. К другим прислушаться изволь! Жаль, он по-русски - ни бельмеса, А я в английском - полный ноль.
“Утром помнить ей не дано То, что было вчера…”
А. Городницкий
Ах, как это часто бывает И тут невозможно помочь: Что женщина все забывает - И день, и прошедшую ночь. Здесь вовсе не в памяти дело, А женщине просто видней: Он помнить в ней душу и тело. Она в нем - лишь часть. Ту, что в ней.
Поэт ужасно хочет есть. Колбаски б к чаю… Колбаски нет. Заварка есть. Сижу, скучаю…
Я мог бы рукопись продать В одно мгновенье. Но надо раньше написать… А вдохновенье?!
Моему отцу, Михаилу Фрумкеру, ветерану войны, гвардии казаку
Я и вправду не знаю, ну, как вас, друзья, поздравлять. Вы простите, коль горло сведет мне внезапным волненьем Очень многое в жизни мне сложно, наверно, понять - Вот поэтому мы и зовемся другим поколеньем.
Ну, откуда мне знать то, что с вами случилось давно, Как ходили в бои, как вас там накрывало фугасом. Нет, я видел бомбежки. Но только их видел в кино. Нет, я знаю, конечно, войну по отцовским рассказам.
Как погибших вернуть? Только шарик не крутится вспять. Невернувшийся с фронта уже никогда не вернется. Я и вправду не знаю, ну, как вас, друзья поздравлять. И за выживших пить, иль за тех, кому пить не придется?
За Победу, живых и погибших бокалы нальем. Хоть вино со слезами, но пусть оно радостно пьется. Вы за годы войны столько вынесли в сердце своем, Что другим и за жизнь пережить никогда не придется.
Защищали Отчизну свою, как любимую мать. И Россия жива - не нужны вам награды иные. Я и вправду не знаю, ну, как вас, друзья, поздравлять. Но за нас и от нас говорю вам - спасибо, родные.
Ах, если б жизнь по-новому начать - Каких ошибок мы б не совершили, И тем бы, с кем не надо, не дружили, Молчали бы, где нужно промолчать.
Учились бы не там, и вышли б в знать. С другими бы, наверно, изменяли, Мужей и жен бы на иных сменяли… Ах, если б все могли заране знать.
Не так бы воспитали б мы детей, Которые не с нами бы зачались. А может быть, куда-нибудь умчались, Или прожили просто, без затей.
И наша жизнь бы не была пуста, Не преступили б, где не надо, кромку, А может, подстелили бы соломку, И на другие падали б места.
Совсем не там бы проявляли прыть, Но четко уяснив себе однажды, Что в ту же воду не вступить нам дважды, Мы продолждаем по теченью плыть.
И нас несет неспешная вода, Несет туда, куда ведет теченье, И создается даже впечатленье, Что мы хотели именно туда…
Да, мир иллюзий нам необходим. Плывем красиво кролем или брассом… Каким бы ни был в плаваньи ты ассом - Мы тонем стилем все-таки одним.
Ах, как мы жизнь свою ломаем, Судьбу убогую влача. И часто худшего не знаем Мы ни врага, ни палача, Чем сам себе. И врем себе мы Гораздо чаще, чем другим. Сперва придумываем схемы, Потом себя под них кроим. И платим жизнью, не деньгами. Куда б судьба ни завела, Но лик врага всегда пред нами, Поскольку всюду зеркала.
Памяти Давида Бараза
Как привыкли мы к трафаретам, Как словами легко играем… И готовим мы сани летом, И на черный день собираем.
Но порою мелькает где-то, Между мыслей, глупых и вздорных: “А придет ли оно, то лето? Доживем ли до дней мы черных?”
Дни приходят без зова. Сами. И растеряны мы, и жалки. И готовы, увы, не сани. Просто черные катафалки.
Памяти Давида Бараза
Потери наши души разрывают. Я говорю от нас от всех, ребята, Да, свято место пусто не бывает, А если оно пусто - то не свято.
Мы понимаем все. Давно не дети. И глухо повторяем, как тетери: Незаменимых нет на этом свете… Но есть невосполнимые потери.
Марку Лейбовичу
Эпиграфы. “… и не меняю я ни жен, ни убеждений…” Александр Дольский
“Мой милый друг, на нас лежит печать. Ума иль глупости - ну, как их отличать?” Из меня.
Ну да, мой друг, на нас лежит печать. Но не напрасно мы на свете жили. Мы можем ей достойно отвечать, И на печать мы сами положили.
Да и кого волнует та печать? Она с годами даже нам милее. Мы дни рожденья стали отмечать, А раньше отмечали юбилеи…
О, как звучит: “Светла его печать”! Ее мы раньше пудрили умело, А нынче очень трудно различать - Она с годами резко посветлела.
А, может, это - дурости печать? Признаемся хотя бы в день рожденья : Там говорим, где надо промолчать, И жен меняем, а не убежденья.
Ну, что с того - лежит на нас печать. Мы в жизни повидали их немало. Ее мы можем и не замечать. Лежит печать. А хоть бы и стояла!
Лежит, лежит незримая печать. А, может быть, она нам, как награда? С тобою вместе можем прокричать: “Такие мы! И нам других не надо!”
Валере Поприткину, КВНщику и человеку
Эпиграфы. “…пока не меркнет свет, пока горит свеча…” Андрей Макаревич
” Нет, дух романтики в нас вовсе не зачах, И в нашей жизни нету мелочей. Прекрасен вечер с милой при свечах… Но многое зависит от свечей.” Из меня.
А геморрой - увы, болезнь века. Не верите - спросите у врача. Но время думать есть у человека, Пока лежишь. Пока в тебе свеча.
Мотаешься, объездишь пол-Европы, Домой вернешься, ноги волоча, И понимаешь то, что все - до …. фени, Когда лежишь. Когда в тебе свеча.
И вот друзья приходят лить елеи. Им хочется заметить сгоряча: Кого волнуют эти юбилеи, Когда лежишь, когда в тебе свеча…
Летят, летят с календаря листочки, Как будто их сжирает саранча. Но понимаешь: все - до пятой точки, Когда лежишь. Когда в тебе свеча.
Нет, ни о ком конкретном нет и речи. Я просто размышляю о судьбе. А свечи… Да плевать на эти свечи! Пусть их другим вставляют. Не тебе.
Цыганка нагадала мне давно (Тогда звучало все довольно лестно), Что прекращу пить водку и вино, И стану я богатым и известным.
Не все сбылось, тут не моя вина, Но многое, замечу, справедливо: Не пью я больше водки и вина, А перешел практически на пиво.
Неоконченные стихи
Я просто исчезну, я просто однажды исчезну. Меня не найдут ни в аду, ни, тем паче, в раю. Я не воспарю, но, надеюсь, не кану и в бездну, Да просто я жизнь по-новому перекрою. Не сыщет никто - ни друзья, ни враги, ни подруги. Ходить в рестораны не буду, и даже в кино. Не стану я ветром, который вернется на круги. Я просто уеду в Лас-Вегас играть в казино. Я выиграю много, а, может быть, даже и больше, Но все на врачей, пусть останусь я гол, как сокол. Так плохо живу, что терпеть невозможно мне дольше. Я все поменяю - фамилию, имя и пол. Графу не сменю, не в графе, понимаете, дело. Для транссексуала ни капли графа не важна. Я тело сменю на прекрасное женское тело, И стану с мужчинами я и добра, и нежна. И буду тогда я сыта и обута, одета, Хоть, впрочем, и нынче я сыт, и одет, и обут. Но смысл простой заключен в превращении этом - Меня все и так постоянно бесплатно…….
Как мы живем, разини из разинь… Живем себе с мозгами набекрень. Теряя день, порой теряем жизнь, А жизнь порой решается за день.
Себе мы позже предъявляем иск, Что пропустили миг - и канул день. Но не рискуем мы идти на риск… А, впрочем, это - просто дребедень.