— Расскажи о своей семье, ну что мне стоит знать, чтобы понравится им? — спросил Том, когда мы ехали по дороге М25 и подъезжали к Форс Грин.
Тесса дрыхла, развалившись на всем сидении и задрав лапы вверх.
Ох, это определенно сложный вопрос так как мне никогда не приходилось отвечать на подобные. Ева познакомилась с моей семьей еще на моем первом курсе, как и Джессика. С Джоан они виделись на благотворительном вечере и пару раз мы ужинали в одном из наших семейных ресторанов. И мне не приходилось даже СМИ особо говорить о моих родных.
— Ну как ты знаешь, мои родители по образованию астрофизики, но сейчас ушли в ресторанный бизнес, — начинаю я с очевидного, — они довольно приятные и гостеприимные люди, и я уверена в том, что ты им понравишься. Моя бабушка — историк-искусствовед. Преподавала в Оксфорде. Еще там будут ее сыновья. Знаешь, — только сейчас до меня дошло, и я рассмеялась, чем вызвала непонимающий взгляд Тома, продолжаю, — у моей бабушки четыре сына. Мой папа — самый старший и еще трое.
— Ого, вот это совпадение! — усмехнулся Том, — а близнецы есть? — интересуется он.
— Нет, — мотаю я головой, — слушай, хочешь сэндвич? — интересуюсь я, чтобы хоть как-то уйти от темы моей семьи, да и как раз скоро будет одно дорожное кафе. Том кивает и когда мы проезжаем мимо заведения, он паркуется около него и выходит из машины, а потом возвращается с тремя сэндвичами и двумя стаканами кофе.
— Тесса, малыш, будешь сэндвич? — я расплываюсь в нелепой улыбке, наблюдая за тем, с какой нежностью он заботится о своей собаке. Он дает Тессе сэндвич и два других вручает мне, — я не могу есть и вести машину, — констатирует Холланд.
— Я могу покормить тебя, — предлагаю я и Том соглашается. Мы снова выдвигаемся в путь. Я подаю Тому сэндвич с индейкой, придерживая его и отгибая салфетки.
— А твои дяди, они чем занимаются? — снова возвращается он к этой теме. Что ж, это было очевидно.
— Дядя Макс — он адвокат, как и его жена. Дядя Джек — программист, а дядя Оливер… он занимается реставрацией картин в Лондонском музее, как и его мама искусствовед, — рассказываю я, — и Том… мне правда очень не удобно… но там скорее всего будут мои кузены и кузины и они… я думаю, что они знают о том, кто ты и где снимаешься… мне правда не удобно, — да, у братьев отца много детей и они наверняка смотрят фильмы про супергероев, так как находятся в том возрасте, когда это им должно быть интересно.
— Да, ладно, — отмахивается Том с широкой улыбкой, — я спокойно реагирую на такие вещи и ну… сфоткаться там с детишками и поговорить с ними про Человека-Паука вообще не проблема.
***
Наконец мы приезжаем в Харидж и Том паркуется около окруженного невысоким белым забором большого дома серого цвета. Это и есть тот самый дом, где прошло мое детство и где на завтрак были блины с медом. Тогда еще был жив дедушка, который покинул нас четыре года назад, когда я училась на втором или третьем курсе и еще была Абигейл. Сейчас же этот величественный дом хранит в себе лишь одни воспоминания.
Мы покидаем салон и Том просит меня забрать цветы. Я отговаривала его от того, чтобы он их покупал, но он решил по своему и мы заехали в палатку по дороге сюда, где Холланд взял розы для моей бабушки. Вот как его можно не любить? Мне казалось, что Том готов заботиться о ком угодно и быть милым всегда, я ни разу не видела его расстроенным или подавленным за все то время, что мы жили вместе.
Тесса идет рядом, озираясь по сторонам. Тут действительно много места, где она сможет вдоволь набегаться за два дня, что мы хотели провести в Харидже. Том тащит почти все наши вещи, кроме моей сумки с ноутбуком, которая была у меня. И хотя мы не говорили об этом, оба понимали, что испытываем волнение перед предстоящим мероприятием.
— Тут очень красиво, — отметил Том, когда мы шли по дорожке вдоль которой росли цветы.
— Спасибо, — улыбаюсь я и нажимаю на кнопку звонка. Я не знала о том, кто из родных уже приехал, так как в Харидже никто не жил, кроме бабушки и она наняла себе домработницу или сиделку, которая помогала ей по дому.
Раздался щелчок замка и на пороге появляется моя бабушка. Она такая же, как и пять месяцев назад, когда мы с ней виделись. У нее аккуратное каре и кудрявый седой волос. На лице морщинки и складочки, но голубые глаза смотрят тепло и нежно. Она стоит перед нами в длинном платье персикового цвета и бежевых балетках.
— Привет, ба, — улыбаюсь я и когда мы проходим в узкий коридор, который был плохо освещен, я ее обнимаю. Она, как и всегда пахнет выпечкой и масляной краской, так как кулинария и живопись две ее главные страсти в жизни, ну и еще теперь разведение собак — пекинесов, если быть точнее. В Оксфорде бабушка преподавала искусство эпохи Ренессанса.
— О, вот и мои первые гости, — заботливо говорит она, смотря то на меня, то на Тома, то на Тесс. Она была рада видеть нас и значит, мы приехали первые.
— Бабушка, знакомься, это мой парень — Том. Том, моя бабушка — Ребекка, — познакомила я их и сунула букет Тому, так как дарить точно должен он.
— Это вам, — Холланд обворожительно улыбнулся. Тесса, как всегда, послушно сидит рядом с хозяином.
— Спасибо, какой милый юноша, — отмечает она, понюхав букет, — а это у нас кто такой очаровашка? — бабушка обожала собак и разумеется, Тесса не осталась без ее внимания. Она наклонилась, чтобы погладить ее по голове. Тесса терлась о шершавую ладонь.
— Это Тесса, — сказал Том.
— Ну что же мы на пороге то, проходите, — мы прошли в гостиную с камином, — можете пока оставить вещи тут, — сказала бабушка, указав на диванчик у входа в комнату с темно-синими обоями и ламинатом.
— У вас потрясающий дом, — отметил Холланд, сняв с себя куртку.
— Спасибо, Том. Я же могут тебя так назвать? Или лучше Томас? — ох уж эти манеры. Порой мне казалось, что бабушка слишком серьезно относилась к воспитанию.
— Том, — быстро отвечает он и густо краснеет. В гостиной уютно. Около камина стоят три дивана с бархатной обивкой в тон обоев, около них столик. Над камином висела картина, еще две на других стенах. Тут же стоял длинный стеллаж с книгами, — я тоже очень люблю искусство. Но как-то больше актерское мастерство, — говорит Том.
— Что ж, это похвально, — бабушка идет в сторону столовой, которая была отделена от гостиной стеклянными дверями, — Моника, а подай нам чай, — просит она, открыв дверь, — это моя помощница, — поясняет она больше для Томаса, чем для меня, так как я была с ней знакома. Это была приятная женщина, которая отлично справлялась со своей работой, — расскажите о себе, Том? — интересуется бабушка, когда мы садимся на диваны.
— Ну я актер, — начинает Холланд, — снимаюсь в фильмах там… в сериалах, раньше играл в театре, — он говорит так скромно, словно снимается в каком-то любительском кино, а не в блокбастерах, которые собирают огромные кассы.
— Это интересно, — отмечает моя бабушка, — и в каких фильмах вы успели сняться? — интересуется она.
— «В сердце моря», «Невозможное», «Человек-Паук. Возвращение домой», — перечисляет Том, — мне нравится актерское мастерство потому что оно дает возможность показать разные образы, а это позволяет разобраться в самом себе и открывает тебе самого себя, но с совершенно новой стороны.
— Я видела первый фильм, — делиться бабушка, — потрясающая картина. Мне нравится книга Германа Мелвилла и я была приятно удивлена тем, как ее экранизировали.
Вскоре Моника приносит нам чай, печенье и воду для Тессы. Мы общаемся, много говорим об искусстве и узнаем, что остальные гости приедут завтра. Потом бабушка показывает нам спальню на втором этаже. Это моя детская комната и тут все так, как я оставляла перед переездом в Лондон. Стояла широкая кровать с балдахином, комод с зеркалом и письменный стол. Над ним, как раньше, куча фотографий и открыток.
— Уютно, — отмечает Том, встав за моей спиной и обняв меня за талию, — и у тебя потрясающая бабушка, — он целует меня в шею и я улыбаюсь.