Тесть мой все больше пил и буянил.
В госбезопасности удивились, что я пришел на этот раз днем. Когда я ответил, что уволен по сокращению штатов, энкаведист (меня принял какой-то еще неизвестный мне) выразил недоумение. Пожалуй, к моему увольнению с базы госбезопасность отношения не имела… Но я сразу понял, что этот чиновник в курсе всех моих дел, — он разговаривал со мною, выказывая отличную осведомленность в них.
Начав, как это у них водится, разговор о пустяках, он вдруг спросил, что я собираюсь ответить на телеграмму из Москвы.
— Ну, что бы вы сделали на моем месте? Наверно, обрадовались бы такой удаче.
— Спрашиваю я вас, а не вы меня, — сказал энкаведист грубо.
— Я собираюсь как можно скорее покинуть Ейск и переехать в Москву.
— Думаете, что это вам так легко удастся?
— Думаю. Собственно говоря, и вы сами будете рады этому.
— Это еще вопрос, будем ли мы рады, или нет. Во всяком случае, вы не можете переехать в Москву без разрешения министерства иностранных дел Советского Союза.
— А как мне получить такое разрешение? — спросил я, уже предвидя новые трудности.
— Вы должны подать прошение здесь, отсюда его перешлют в Край, а уже из Края прошение пойдет в Москву. Если Москва вам разрешит, то известие об этом прибудет сюда по тем же инстанциям.
— А сколько времени все это продлится?
— Сразу могу вам сказать: очень долго! Точно не знаю, но не меньше года.
— Не меньше года! — воскликнул я, пораженный.
— Конечно! Вы не единственный. В наших учреждениях очень много работы, все идет своим чередом, в установленном порядке, и исключений ни для кого не делается.
— Вот какое дело… Тогда мне придется просить французское посольство посодействовать там, в Москве. Они мне сообщили, что у них есть для меня работа и чтобы я приезжал.
— Ваше посольство может попробовать что-нибудь сделать, но в успехе я сомневаюсь.
— Можно мне идти? — спросил я после некоторого молчания.
Он отпустил меня, но не успел я еще выйти, как был окликнут.
— Еще один вопрос: чем вы собираетесь заниматься? Ведь со старого места вас уволили.
— Я сам еще не знаю. Постараюсь найти хоть временную работу. В крайнем случае — попрошу помощи у своего посольства.
— А как же оно вам поможет?
— Пришлет мне денег взаймы. Буду в Москве — отработаю. Ну… все-таки мне еще следует получить довольно много денег с места работы.
Энкаведист на это ничего не сказал, и я ушел.
Я должен платить за… свою работу
Приблизительно через неделю, я пришел в бухгалтерию автобазы за деньгами.
— Ах, как хорошо что вы, наконец, явились! — воскликнула одна из конторщиц, искренне обрадованная.
— А мы уж собрались за вами посылать.
— Когда мне полагается получать деньги, то я прихожу сам! — ответил я шутливо. Но моя шутка произвела странное действие: конторщица удивилась.
— Получать? — протянула она таким тоном, как будто я заявил ей, что вся автобаза переходит в мою собственность. — Получать-то, собственно, нам с вас.
— То есть, как это? Я работал, и я же должен за это еще платить? Нет, тут какая-то чепуха!
Признаюсь, я подумал, что надо мною подсмеиваются.
На лице конторщицы можно было прочесть грустное сочувствие.
— Ничего не поделаешь, у вас бывала нехватка груза, случался перерасход горючего — и не маленький. В общей сложности, вам ничего не причитается, а наоборот, на покрытие штрафа, вы должны нам доплатить.
Бывают, конечно, большие несчастья, удары судьбы, большое горе. Я многое испытал в своей жизни. Но еще никогда не бывал я так ошеломлен, как в тот момент.
— Вот так заведение!.. — сказал я как бы про себя. — Ну-ну! Это что ж получается: работай, как проклятый, да еще и плати за это!
— Ничего не поделаешь, — повторила конторщица, у нас такие порядки. Мы не можем за всех платить.
— Кто это вы? — спросил я.
— Государство.
— Ага…
— Поймите, государству нужна прибыль, а не убыток. Кто приносит убыток, тот должен за него расплачиваться.
— Да ведь я работал, приносил пользу, не получал буквально ни копейки, а это просто невозможно, чтобы сумма штрафа была выше суммы заработка за несколько месяцев!
— Стало быть, возможно…
— И сколько же я должен доплатить?
— Немного, 115 рублей. Мы считаем все по государственной цене.
— А если у меня денег нет, и я не могу заплатить — что тогда будет?
— А уж это я не знаю. Что будет? Автобаза на вас подаст в суд… Ну, могут приговорить вас к тюрьме. Как-никак, вроде расхищения социалистической собственности. А в общем — не знаю. Ответите по закону.