— Понимаю.
— Что-нибудь украли?
— На первый взгляд — нет. Вы видели эту лодку?
— Еще не успела.
— Сможете приехать как можно скорее?
— Я? Что?..
— Пожалуйста. Это весьма темное дело, и возможно, вы сможете кое-что прояснить.
Я и не думала, что мне придется вернуться туда. Что он имел в виду под этим «кое-что»?
— Алло, мадам Вошель?
— Простите, я думала. Ладно. Хорошо. Вылечу первым же послеполуденным рейсом, если только будут места.
— Спасибо. В аэропорту Ниццы просто спросите меня. Я буду вас ждать.
— Вы надолго меня задержите?
— Надеюсь, что нет, но на всякий случай забронируйте себе номер в гостинице Антиба.
Он повесил трубку, а я еще раз мысленно повторила весь наш разговор. Не был ли его голос немного агрессивным? А то, как он сказал: «Пожалуйста»? И это «кое-что»? А ведь я была очень осторожна.
И тогда вдруг на меня напал страх. Страх жуткий, которого я никогда до сих пор не испытывала. Все мои предыдущие испытания я преодолела решительно: мое самоубийство, обнаружение трупа матери, даже мною совершенное убийство… У меня была цель. А сейчас? Сейчас я не могла стоять на ногах от ужаса, потому что, думая, что спасена, демобилизовала всю свою энергию. Защита свыше, которая не оставляла меня ни на секунду, покинула меня. И внезапно я превратилась в одну из тех одержимых, что бросают бомбы в правителей. Если бы они не были уверены в своей правоте, то почувствовали бы себя чудовищами. Так, может, я и была чудовищем? Я стала бить себя кулаками по голове и громко крикнула: «Ну, скажите же, что я сумасшедшая!»
От звука собственного голоса я пришла в себя и заметила, что забыла положить трубку на место. Я так дрожала, что мне не сразу удалось это сделать. Выпив большой стакан воды, я проглотила таблетку аспирина. Паника медленно покидала меня, будто демон, изгоняемый экзорсистом, и я принялась за необходимое: звонок в аэропорт, гостиница в Антибе, потом Бернар. Когда он узнал новость, первые его слова были: «Мама ничего не должна знать». Конечно же, ведь последуют финансовые проблемы, и моя свекровь будет среди первых, кого они затронут. Тем хуже!
Бернар сожалел, что не может сопровождать меня, но я поняла, что смерть Стефана не была ему столь уж неприятна. Короче. Мне действительно хочется как можно скорее приступить к самой драматичной главе моего повествования. Итак, сойдя с самолета, я встретила инспектора Моруччи. Это был мужчина лет сорока, сухопарый и смуглый, как сигара, руки вечно в движении, что-то без конца отыскивающие в карманах. Манеры консьержа шикарной гостиницы, который общается с дамой. Он помог мне сесть в его «пежо» и резко рванул с места. Хорошо, хоть не включил сирену. Однако сразу последовали вопросы.
— Когда вы видели господина Легри в последний раз?
— Неделю назад.
— Звонили ли ему потом?
— Да, несколько раз.
— Не показался ли он вам странным, взволнованным?
— Вовсе нет! Это был жизнерадостный человек.
— А сами вы никогда не получали угроз?
— Угроз, я?
— Дела судостроительства на побережье идут не очень. Ходят слухи о банкротстве. Поэтому мало ли, недовольные рабочие…
— Нет. Никогда.
Прежде чем продолжить, он обогнал два грузовика.
— По-вашему, это преступление не имеет ничего общего с его работой?
— Ничего. Поэтому я и не понимаю.
— Вы не думаете об убийстве на любовной почве?
— Сомневаюсь. Стефан Легри не из тех, кто поддерживает длительную связь. Так, приключение время от времени. Но любил он только свою работу.
— Вы хорошо с ним ладили?
Я готовилась к сопротивлению, а тут вдруг почувствовала, что за вопросом Моруччи не скрывается никакой двусмысленности. Я пожала плечами.
— Конечно же время от времени у нас бывали стычки, но мы доверяли друг другу. А вы что думаете? У вас, наверное, есть какие-нибудь догадки?
— Да, но весьма смутные. Я склоняюсь к обычному происшествию. Вы поймете, как только мы прибудем в порт.
И он молчал вплоть до того момента, пока не остановил машину на причале возле «Поларлиса» рядом с дежурным полицейским.
— Пойдемте.
Он последовал за мной по трапу. Мне с трудом удавалось сохранять на лице правдоподобное удивление, а сердце просто выскакивало из груди. Моруччи протянул мне руку, чтобы помочь пройти.
— Это здесь, — сказал он.
Я находилась на месте собственного преступления и была вынуждена сесть.
— Господин Легри, — тем временем продолжал инспектор, — был убит выстрелом в сердце. Он стоял вот здесь, где сейчас стою я, и пуля, пройдя насквозь и разбив иллюминатор, вылетела наружу. Но там дальше стояла яхта под названием «Пиус Пуффин II», и я полагаю, что пула застряла в ее корме. К сожалению, эта яхта, принадлежащая одному американскому промышленнику, ушла в Геную и затем в Неаполь. Сейчас ее пытаются разыскать.