- Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите, герр Герцог. Я ведь человек, что такого в том, что человек смог устроить столь прекрасное зрелище? – похоже, он и правда не понимал о чем идет речь. Этот майор, Монтана, он действительно верил в то, что до сих пор относится к расе людей.
Но больше всего удивляла Саманта. Раздавленная своим горем и потерей, она превратилась лишь в жалкое подобие себя прежней и сейчас делала то, чего раньше ни под каким предлогом не сделала бы — начала умолять.
- Нет, прошу тебя... Умоляю, – по-прежнему рыдая, она стояла на коленях, затем схватила за руку Астарота, – Не трогай его. Я сделаю все, что захочешь. Прошу, не лишай меня последнего...
Демон странно посмотрел на просящую девушку, затем дёрнул её за кисть, заставляя встать на ноги.
- Ты знаешь, что я хочу получить от тебя, – напомнил он ей, поддерживая за талию и касаясь ладонью влажной щеки Сэм. – В прошлый раз я так и не услышал этого. Что скажешь теперь?
Между тем на дирижабле начался распространяться огонь, а взрывы со стороны входа усилились. Как видимо, дорогие гости уже пожаловали и были очень расстроены, что их никто не встречает. Ну, кроме левых вампиров.
- Похоже, использовать вас, фройляйн, мне не удастся, раз уж вы потеряли контроль над демонами, – вздохнул слегка разочарованный майор, затем позвал последнего и главного своего соратника. – Офицер Шрёдингер!
Тот не замедлил появиться возле кресла командира, озорно дергая ушками.
- Что, уже наболтались, майор? – отозвался он, когда вдруг заметил посторонних в помещении. Особенно его внимание привлёк темноволосый мужчина в плаще, – Здрасьте, хозяин.
Он вежливо кивнул демону, но тот лишь мотнул головой, показывая, что они вдвоём могут продолжать без его участия.
- Наш начальный план провалился. Будем действовать по плану «Б», – объявил Монтана, широко ухмыляясь, – Ты знаешь, что делать, Шрёдингер.
- Конечно, – расплылся в весёлой улыбке тот и отчалил.
Вскоре он уже стоял перед светловолосой демонессой, ещё наблюдавшей за боем двух вампиров.
- Здравствуйте, леди демон, – скромно произнёс он, держась на некотором расстоянии от Рейвен, и не зря.
- Кис-кис-кис... – улыбаясь, та поманила его к себе пальцем, чем вызвала у парня каплю.
- Эм... В общем, я пришёл передать вам привет от майора Монтаны и сказать, что ваше участие в наших планах отменяется. Мы хотели использовать вашу госпожу как разменную монету на то, чтобы вы убили главного врага майора и Миллениума – вампира Алукарда, – пояснил он, вынимая из кармана шорт острый нож. – Но так как появился мой истинный хозяин, планы поменялись. Так что адьёс, леди.
Сказав это, он перерезал себе горло и полетел вниз вместе с фонтаном крови и окровавленной головой, упав прямо в алое море, которое втягивал в себя проголодавшийся Алукард.
“Этот парень... Он ведь всё равно не умрёт от этого, так зачем ему себя убивать?” – задалась интересным вопросом чертовка, сразу заметив, что здесь что-то не так, – “И что за истинный хозяин? Он же не...” Её поразила догадка, от которой по коже прокатилась орда мурашек.
- Нет, стой! – она внезапно очутилась возле сменившего облик Алукарда, – Не бери больше эту кровь. Если так голоден, можешь взять мою...
Впрочем, убеждать его было едва ли не бесполезно. Вампир словно и не слушал ее или не захотел слушать. Втянув в себя всю кровь, он неожиданно замер, словно бы поддавшись воспоминаниям, неподвижно смотря на рассвет.
- Вот и все... – неожиданно улыбнулся он. – В конце концов, я всегда буду видеть тот рассвет, то солнце, тот пейзаж, – обернулся, глядя на Рейвен, – Прощай.
*
В то же время, на борту горящего дирижабля Миллениума…
- Я... – прошептала Ванкувер, не смотря на демона.
Теперь было бесполезно бороться и сопротивляться, бесполезно бежать. Более того, она просто не хотела этого. Это был конец ее войне.
- Я люблю тебя, Астарот.
Казалось, что это было так легко, просто сказать, что любит его. Просто сказать эти слова, но для Саманты это было самым большим препятствием из всех, что она преодолевала. Герцог же довольно улыбнулся, продолжая прижимать возлюбленную к себе.
- Тогда ты понимаешь, что не можешь быть с другим. Расторгни с ним контракт, и я не трону твоего друга, обещаю, – произнёс он, затем посмотрел на экран, – Да в сущности, ничего делать мне и не придётся.
Пока вампир по ту сторону монитора всасывал в себя кровь вместе с миллионами жизнями погибших, в зал ворвались Интегра и Виктория. Позади них всё полыхало и разваливалось на части.
- О, несравненная сэр Хеллсинг и настоящий вампир Серас Виктория, наконец, пожаловали, – обрадовался майор, – Но, увы, вы опоздали. Я победил! Победил того, на кого вы возлагали свои надежды! Но вы ещё можете победить меня, подарив мне последнее сражение войны.
Далее последовали путаные объяснения насчёт роли Шрёдингера в данном действии. А замерший на мониторе рядом с Рейвен первородный вампир начал пропадать.
- Хозяин! – вскрикнула Виктория.
- Не смей исчезать, Алукард! Это приказ!!! – кричала Интегра, бушуя пуще прежнего.
Но, увы, даже это не помогло. Её слуга ослушался приказа и таки пропал в мире мнимого. Астарот же, наблюдавший за разворачивающейся сценой, так и не произнёс ни слова. Он всё смотрел на экран, где сейчас застыла одинокая фигура демонессы.
- Нет, – прошептала Стартис, протянув к нему свою руку, – Не смей. Не смей этого делать!
Она попыталась коснуться его, но пальцы ощутили лишь пустой воздух. Алукард пропал. Возможно, навсегда...
“Нет...” – Рейвен так и стояла, не опуская руки, словно надеясь что-то почувствовать, но вокруг был всё тот же хаотичный пейзаж и бесполезные люди. – “Это они... Это всё они!”
- Убью. Убью их всех... – едва слышно протянула она и опустила голову.
Из девушки хлынула тёмная энергия, распространяясь вокруг. Тьма, словно яд, пожирала пространство, отравляя всё то, что попадало в её объятия. Камни и железо рассыпались по кусочкам, которые пылью и пеплом взметались в воздух, оставляя лишь ржавые и обглоданные силуэты прежнего. Увядшие растения превращались в скользкие противные щупальца, а мелкие насекомые и грызуны стали ужасными многоногими тварями со страшной пастью, которые бежали впереди тьмы, пожирая всё сущее. Трупы, до которых добиралась черные волны мрака, разлагались и оживали, словно выворачиваясь наизнанку, барахтались в агонии.
- Ах ты, демон! – вскричала Хейнкель, которая вместе с убитой Юмие оставалась на месте сражения, чтобы прикрыть Андерсона, который в итоге погиб.
Она наставила на чертовку своё оружие, которым хотела прежде прикончить шинигами, и сделала несколько выстрелов. Но пули разъело в полёте, так что они не достигли Рейвен, бывшей в этом сумраке единственным светлым пятном с горящими алыми глазами. Но вскоре начала меняться и она. В то время как армия насекомых обратилась на Хейнкель и Уолтера, Стартис опутали алые нити, вытянувшиеся прямо из глаз. Под их действием её форма увеличивалась, формируя каркас из стальных пластин-чешуек, шея вытягивалась, разделяясь на несколько голов. С неба в сумраке посыпался пепел и чёрные перья. Корвус кружил вокруг, пронзительно крича.
- Вот теперь Лондон действительно станет городом смерти, – усмехнулся Астарот, глядя на то, как бушует его собрат, – Наша девочка разозлилась и хочет уничтожить всё живое. Вы сейчас в безопасности только потому, что некоторые печати ещё целы, но скоро они падут и всех сожрёт живьём. Если конечно, это место не взлетит на воздух раньше, – он глянул на немых участников сцены, затем взял Ванкувер под руку. – Нам пора уходить. Я перенесу тебя отсюда.
Но Саманта не двигалась. Словно оцепенев, она смотрела на экран и видела, как город, что уже успел стать ей родным, разъедает адская тьма. Слезы уже высохли, истерика закончилась, а на место охотницы Сэм встал экзорцист Саманта Ванкувер – человек, который в первую очередь думает о спасении других, а после о спасении себя. И она понимала, что если Рейвен не остановить, то город и те, кто остался в живых, уйдут в небытие.